Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти застыла, но жизнь ещё теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама ещё жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить её», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное ещё в городе траурное платье. Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам.
Анна - мать пятерых детей, двое сыновей её погибли, первенькие, рожденные один для Бога, другой для паря. Варвара приехала проститься с мамой из районного центра, Люся и Илья из близлежащих провинциальных городков.
Ждет не дождется Анна Таню из далекого Киева. А рядом с ней в деревне всегда был сын Михаил вместе с женой и дочкой. Собравшись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на её странное возрождение.
«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им заняться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забившись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гнев, но первые стопки водки дарят мужикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов мать жива. Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недопитые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смерти… Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет».
Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день. «А как не пить? - говорит Михаил. - Лень, второй, пускай даже неделю - оно ещё можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем больше должен - пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо. А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа - «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров - весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкойшелковистой шкуркой ложатся в аккуратные поленницы».
Повесть «Последний срок» Распутина была написана в 1970 году. В своей книге автор раскрывает темы духовного и нравственного падения человека. В произведении показано, как завладевшие людскими жизнями и душами эгоизм, черствость, бессердечие влияют не только на судьбу конкретного человека, но и на общество в целом.
Главные герои
Анна – старая женщина, мать пятерых детей, добрая, работящая, заботливая женщина.
Другие персонажи
Варвара – старшая дочь, простая деревенская женщина, измученная тяжелой жизнью и частыми родами.
Люся – дочь Анны, городская жительница, образованная, требовательная к себе и к людям.
Илья – средний сын, также житель города.
Михаил – младший сын, у которого живет Анна; нерешительный, безответственный, большой любитель выпить.
Татьяна – самый младший ребенок Анны, добрая и ласковая женщина.
Мирониха – лучшая подруга Анны.
Надя и Нинка – невестка Анны и ее маленькая внучка.
Глава 1
Старуха Анна, которой было уже под восемьдесят, « дожидалась смерти, время для которой вроде приспело ». Она держалась из последних сил, но три года назад « сдалась и слегла ».
За свою жизнь Анна родила много детишек, но « в живых у нее осталось только пятеро » – два сына и три дочери. Все, кроме младшего сына Михаила, уехали из деревни, и именно у него « старуха и доживала свой век ». Когда стало ясно, что она со дня на день отойдет мир в иной, Михаил отправил телеграммы брату и сестрам, чтобы те приезжали.
Первой приехала старшая Варвара, вслед за ней объявились « городские – Илья и Люся» , и все ждали Татьяну из Киева. Мать была очень плоха, и Варвара стала оплакивать ее еще при жизни, а Люся села за шитье траурных нарядов.
Главы 2-3
Понимая, что в день получки в магазине не будет водки, братья предусмотрительно решили купить алкоголь на похороны матери – не меньше одного ящика, ведь « полдеревни придет ».
Неожиданно для всех Анна открыла веки, поименно назвала собравшихся возле нее детей. Узнав, что Татьяна еще не приехала, женщина вновь впала в забытье.
« Мало-помалу старуха выправилась » и к вечеру попросила жидкой манной каши. Радость от того, что она видит « своих ребят, не давала ей отдохнуть, билась в лицо, шевелила руки, грудь, забивала горло ». Анна была очень слаба, ей трудно было говорить, и она только с любовью смотрела на детей – « жадно, торопливо, словно навеки впитывая в себя каждое лицо ».
Поправляя матери постель, Люся заметила, что она спит на грязных, давно не стиранных простынях. Она стала выговаривать Михаилу за такое безразличие, не заметив, как густо « залилась краской Надя » – жена брата. На что Анна принялась защищать невестку, которая все это время терпеливо ухаживала за ней. Женщина призналась, что гораздо тяжелее ей приходилось с Михаилом, когда тот выпьет, а в таком состоянии он бывал регулярно. Люся пообещала поговорить с братом.
На радостях, что мать оклемалась, Илья с Михаилом решили выпить.
Главы 4-5
На следующее утро Анна попыталась самостоятельно сесть, и это у нее получилось. На рассвете к ней притопала Нинка – малолетняя дочь Михаила, и пригрелась возле бабушки.
Анна попросила Варвару, которой приснился дурной сон, сбегать к Миронихе – старушке-соседке – и проведать ее.
Проснулся Михаил, который намедни с Ильей выпил три бутылки водки. С похмелья он испугался, что они с братом выпили весь ящик, но, заглянув в кладовку, Михаил « счастливо сморщился » – нетронутые бутылки были на месте.
Предусмотрительно спрятав одну бутылку водки в курятнике, Михаил разбудил брата, и они принялись жаловаться друг другу на то, как тяжело с возрастом бороться с похмельем. Впрочем, это не помешало братьям, пока их не видят женщины, распить бутылку водки еще до завтрака.
Алкоголь развязал языки собутыльникам, и они стали сокрушаться, что мать вовремя не померла, когда « все собрались, приготовились ».
Глава 7
Поразмыслив, Люся решила пойти прогуляться в лес. Ей « не хотелось никого видеть, ни с кем разговаривать – ни жалеть, ни подбадривать ». Вглядываясь в знакомые пейзажи, Люся вспоминала свое беспечное детство, юность – « как странно и как далеко это было, будто и не с ней ».
Наконец, она дошла до поля, которое и было целью ее прогулки. Однажды, в голодное послевоенное время, Люсю отправили бороновать это поле, выделив изможденного тяжелой работой и вечным недоеданием жеребца Игреньку. Во время работы он неожиданно упал, и так и не смог подняться. От страха Люся принялась бить коня, а после побежала за матерью.
Узнав о беде, Анна тотчас примчалась на помощь Игреньке. С ласковой настойчивостью она помогла подняться жеребцу, который понимал ее с полуслова. Тем и спасла его от верной смерти.
Гуляя « по местам, которыми ярче всего была отмечена ее прежняя деревенская жизнь », Люся отчетливо поняла, что многое забыла, и многое ушло безвозвратно…
Главы 8-11
Анну навестила ее давняя подружка – живая и непоседливая Мирониха, которая всегда с удовольствием подтрунивала над своей соседкой. Они с удовольствием посмаковали все деревенские сплетни. Глядя на Анну, Мирониха думала о том, « что хорошо бы им со старухой умереть в один час, чтобы никому не оставаться на потом ».
Михаил с Ильей ушли в глубокий запой. Вскоре компанию им составил сосед Степан, и теперь « Михаилу больше не страшны были ни сатана и ни жена ».
Анна была очень рада, что возле нее собрались дети, но материнскому сердцу не давали покоя мысли о Таньчоре – младшей дочери Татьяне. Она давно ее не видела – Татьяна вышла замуж за военного, которого «перебрасывали» из города в город, и вскоре супруги обосновались в далеком Киеве.
Таньчора была « была последней, заскребышем » и « выросла ласковей своих сестер ». Поначалу Анне было непривычно принимать от дочери столько любви, столько нежности, и в ответ ее сердце переполнялась благодарностью и невыразимой радостью.
Когда Анна поняла, что нет смысла больше ждать Татьяну, в ней « вдруг что-то оборвалось ». Дети пытались было ее успокоить, но старуха плакала, не унимаясь – она была уверена, что с Татьяной что-то случилось.
« В эту же ночь, не откладывая », Анна решила умереть. Она вспомнила всех родственников, ушедших в мир иной, всех своих деток, которым так и не суждено было пожить на этом свете. Анна считала, что и так задержалась, а ведь ей есть к кому уходить. « Ночью старуха умерла »…
Заключение
В своем произведении Валентин Распутин поднимает проблему забвения своих истоков, своих корней. Люди, закованные в панцирь собственного эгоизма и безразличия, утрачивают богатое духовное наследие своих предков.
После ознакомления с кратким пересказом «Последний срок», рекомендуем прочесть повесть Распутина в полной версии.
Тест по повести
Проверьте запоминание краткого содержания тестом:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.5 . Всего получено оценок: 226.
Завязка повести «Последний срок» незамысловата: Михаил, сын старухи Анны, давно не встающей, высохшей, только дыханием своим напоминающей, что ещё жива, телеграммой созывает родню. Собирается большая семья: сыновья, дочери, сами уже немолодые, ставшие родителями. Ждут задержавшуюся сестру Татьяну и, сами себе боясь признаться, ждут смерти матери. И это тягостное ожидание раскрывает каждого. Дети старухи Анны — Илья, Люся, Варвара, — приехавшие кто на попутке из соседнего села, а кто и на пароходе и самолёте за сотни километров, невольно хотят, чтобы всё скорее совершилось. Они сами, себя стесняясь и своего ожидания, объясняют, что оторвались от своих дел и от работы, ведь приехали «в не ближний свет»), выполнили свои обязанности. Смерть матери как трагедия воспринимается только автором, герои этого лишены. Вот старшая, Варвара «открыла ворота, никого не увидела во дворе и сразу, как включила себя, заголосила:
« Матушка ты моя-а-а-!»
А дальше Распутин добавит: «Варвара поднялась и отошла плакать к столу — где удобнее». Нет, она не бездушная, не чёрствая, она «рыдала долго, пристукивая головой о стол, зашлась слезами и уже никак не могла остановиться». Но автор параллельно этой картине плача (скорее уже ритуального, обрядового) даёт его восприятие глазами ребёнка. Пятилетняя Нинка, дочь Михаила, всё никак не поймёт, что происходит, она «пригибалась, чтобы заглянуть, почему Варварины слёзы не бегут на пол». Ребёнок в русской литературе — образ особый, знаковый. Это та чистая, ангельская душа, которой дано видеть или чувствовать истину или нести её другим героям. Появляется чувство, что эта пятилетняя Нинка увидела (и мы с её помощью это почувствовали) что-то нестрашное, неестественное в причитаниях Варвары.
Сама Анна смерти не боится, она даже сердится, когда её в очередной раз «уколы фельдшерицы, за которой бегала Нинка, доставали с того света». Она причитала, упрашивала внучку:
— Сколько раз я вам говорила: не трогайте меня, дайте мне самой на спокой уйти … Ты не бегай боле за ней, не бегай … спрячься за баню, подожди, потом скажи: нету её дома.
И бабка бесхитростно заканчивала наставления внучке:
— Я тебе за это конфету дам — сладкую такую.
Передавая неспешные, тягучие мысли Анны, её воспоминания, Распутин выстраивает нехитрую историю её жизни. А жила она просто, как речка бежит: работала, детей растила, годы друг за дружкой летели … и так же было с её матерью, и с матерью матери … Что это, растительная, разумом не одухотворённая жизнь, без единой мысли, жизнь-привычка? Или то самое естественное, гармоничное соединение жизни с вечным движением природы, слияние с миром, когда твоё место в этом вечном круговороте не требует осознания? Потому что оно именно твоё?! Сама Анна, размышляя, считает, что хорошую жизнь прожила, и мы понимаем, откуда у неё это чувство: у неё есть куда уйти и есть от кого уйти. Её жизнь видится звеном в бесконечной цепочке бытия, и потому она, выполнив предназначенное (была работницей, женой и матерью) ей природой и самим мирозданием, сольётся с этим вечным порядком и покоем. Не страшно!
А вот дети не знают, что делать, и растерянность эта, утверждает автор, не от страха потерять мать, а оттого, что они из вечного круга привычных забот и хлопот вырваны, а что делать перед ликом такого вот явления мира и не знают. И если мы чувствуем, что автор с несомненным уважением рисует последние дни старухи Анны и её мысли, то поведение детей воспринимается как ложное (просится слово «суетное»). Причём мы всё острее чувствуем, что эта суетность выделяется в тех героях, кто порвал с деревней (и с матерью тоже). Так возникает в повести тема матери и матери-природы, разрыв с которыми трагичен для человека. Острее всего мы видим это в образе Люси (а я ещё раз напомню, что для русской литературы именно героини-женщины были носителями особых, очень важных черт, передающих душевный склад, высшие ценности национального характера, и Распутин эту традицию подхватывает). Город наложил печать на Люсю вовсём: в характере, в поведении, в образе мышления, привычках. Всё ненатурально в ней, неестественно. Вот мать попросила поесть, в первый раз за несколько дней глотает жиденькую кашу, и дочь не находит иных слов, кроме уныло-казённых:
— Сейчас желудок перегружать нельзя.
Пусть он сначала это переварит …
А её письма из города?! «Скажите маме, что лекарства помогают при любой болезни в любом возрасте … Следите, чтобы мама зимой одевалась лучше … » Вроде бы и забота, внимание, но какой казённостью веет от этих прописных истин! Кто же не знает, что лекарства лечат, а зимой холодно? И с сестрой Люся говорит так же казённо: «С тобой, Варвара, совершенно невозможно стало разговаривать. Не забывай, пожалуйста, мы тоже достаточно взрослые и, наверно, пони маем, что делаем». Варвара обижается — городская сестра загордилась, но Распутин убеждён, что дело совсем в другом. Люся уже иная, чужая этому миру, где всё просто и мудро, а она живет теперь не душой, а какими-то иными правилами. Распутин даёт Люсе шанс вернуться в мир естественных чувств и естественных слов, когда она вспоминает детство, ягодные места, остров Лиственичник, грибы … «А помните, как мама всех нас отправляла рвать дикий лук за Верхнюю речку? Все вымокнем, вымажемся, пока нарвём И ещё соревновались, кто больше нарвёт. «Оставшись в лесу, наедине с собой, со своей памятью, Люся вдруг остановится, словно пытаясь вернуть что-то очень важное, покажется, что ещё немного, и она откроет душу тому естественному, что вот-вот охватит её, поймёт она что-то в нахлынувших чувствах, разберётся в воспоминаниях… Но жизнь Люси лишена смысла.
Автор готовит неожиданный поворот сюжета. Дети ожидают горя, прислушиваются к дыханию матери, Варвара плачет и плачет, Люся подносит к губам умирающей зеркальце — есть ли дыхание … А мать открывает глаза, просит кашки, той, «которую маленькой Нинке варила», а потом встанет, выйдет из избы, а Люся платье чёрное, траурное по ночам дошивает, а братья уже ящик водки на поминки купили, и писатель показывает, как эта водка помогает найти выход из неловкой ситуации: готовились пить за упокой, теперь решили во здравие! Сначала мужики в баньке прятались, а потом и во двор, осмелев, выйдут, ведь радость! И эти сцены, откровенно комичные, особенно неподдельный ужас Михаила, узнавшего, что дочь-глупышка едва не снесла в магазин бутылки, чтобы сдать и на вырученные деньги конфеток купить, эти забавные события накапливаются незаметно, словно собирается что-то неприятное, увеличивается, нагнетается тревога, стыдное, недостойное человека — и такое обыденное. Это суета, та мелочная суета жизни, которая явно несёт опенок пошлости, какой-то нравственной глухоты. И дело даже не в пьянке сыновей, не в скандале, который разгорится у постели матери, не в бессмысленных, пустых препирательствах братьев и сестёр … Зазвучат наигранно бодрые и такие фальшивые слова детей, которым нужно уезжать, как мать ни упрашивает. Почему-то страшными покажутся слова, которые скажут на пороге родного дома дети своей матери:
— И не обижайся на нас. Так надо.
Да, надо, только не по человеческим правилам, а по тому же закону суеты, который изломал, под себя перестроил души детей. Мать живёт по-другому. До сих пор она казнит себя за то, что виновата перед детьми. В голод, когда умирала маленькая Варвара, мать тайком доила Зорьку, бывшую свою, а теперь колхозную корову. Этим-то молоком дочку выходила, а себе грех этот (чужое взяла!) до сих пор простить не может, даже считает искренне, что неудавшаяся жизнь Варвары — с мужем нелады, дочка непутёвая — это следы того греха давнего, и себя казнит. Дети другие: они твёрдо знают, что живут правильно. И лишь один человек в доме, младший сын Михаил, пьющий, непутёвый, вдруг почувствует что-то очень важное и произнесёт, оставшись наедине с матерью:
— Ты не сердись на меня. Я, конечно, дурак … Не сердись на меня сильно. Дурак я.
И подберётся к бабушке после отъезда городских гостей внучка, пятилетняя Нинка, и, словно поняв что-то, почувствовав, сунет ей в руку свою самую большую ценность — конфету, и губы у старухи шевельнутся в улыбке. Старый, малый и дурак остались вместе, а умные, образованные, культурные уехали, так ничего и не поняв. Но мы-то понимаем, как важно Распутину показать, что всё то, что делает человека действительно человеком, всё ещё живо, живо в сердце, но только в том, которое умеет сопереживать, сострадать, чужую беду воспринимать так же остро, как свою. Вот только способность эта, по мнению Распутина, утрачиваются теми, кто разрывает духовную связь с землёй, с природой, с естественной жизнью. Вот как заканчивается «Последний срок»: «Старуха слушала не отвечая и уже не знала, могла она ответить или нет. Ей хотелось спать. Глаза у неё смыкались. До вечера, до темноты, она их ещё несколько раз открывала, но ненадолго, только чтобы вспомнить, где она была». Ни эпитетов, ни диалектизмов, просторечий, воспроизводящих говор Анны, ни сложного синтаксиса, ни разветвлённых конструкций. Самые простые языковые средства использует Распутин, чтобы сказать о смерти старухи Анны, понимая, что любое усложнение фразы, украшательство в такой ситуации стало бы отступлением от художественного вкуса, от правды, даже каким-то кощунством. Последнее предложение повести будет предельно простым: «Ночью старуха умерла». Так же просто, как жила, в той великой естественности) которая одна сохраняет человека и которая оказалась недоступна её детям, оторвавшимся от земли, от почвы) которой питается всё живое. Оторвались от матери, но вместе с тем и от матери-земли, от материнских корней.
Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти застыла, но жизнь ещё теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама ещё жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить её», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное ещё в городе траурное платье. Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам.
Анна - мать пятерых детей, двое сыновей её погибли, первенькие, рожденные один для Бога, другой для паря. Варвара приехала проститься с мамой из районного центра, Люся и Илья из близлежащих провинциальных городков.
Ждет не дождется Анна Таню из далекого Киева. А рядом с ней в деревне всегда был сын Михаил вместе с женой и дочкой. Собравшись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на её странное возрождение.
«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им заняться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забившись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гнев, но первые стопки водки дарят мужикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов мать жива. Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недопитые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смерти… Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет».
Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день. «А как не пить? - говорит Михаил. - Лень, второй, пускай даже неделю - оно ещё можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем больше должен - пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо. А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа - «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров - весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкой шелковистой шкуркой ложатся в аккуратные поленницы». Эти воскресники устраиваются для себя, одна семья помогает другой, что и сейчас возможно. Но колхоз в селе разваливается, люди уезжают в город, некому кормить и выращивать скот.
Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой теплотой и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил. Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что её направляет какая-то посторонняя, живущая в этих местах и исповедующая её сила. …Казалось, жизнь вернулась назад, потому что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя…
Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, ещё больше взбадривается и выходит на крыльцо. Её навешает долгожданная приятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? - говорит Мирониха. - Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака».
Горюет Анна, что среди собравшихся у её постели детей нет Татьяны, Танчоры, как она её называет. Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым характером, мягким и радостным, людским. Так и не дождавшись дочери, старуха решает умереть. «Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пускай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора… Старуха много раз думала о смерти и знала её как себя. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала её рассудительный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что старуха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой». Так все оно и выходит.
Старуха Анна лежит без движения, не открывая глаз; она почти застыла, но жизнь еще теплится. Дочери понимают это, поднеся к губам кусок разбитого зеркала. Оно запотевает, значит, мама еще жива. Однако Варвара, одна из дочерей Анны, полагает возможным уже оплакать, «отголосить ее», что она самозабвенно делает сначала у постели, потом за столом, «где удобнее». Дочка Люся в это время шьет скроенное еще в городе траурное платье. Швейная машина стрекочет в такт Варвариным всхлипам.
Анна — мать пятерых детей, двое сыновей ее погибли, первенькие, рожденные один для Бога, другой для паря. Варвара приехала проститься с мамой из районного центра, Люся и Илья из близлежащих провинциальных городков.
Ждет не дождется Анна Таню из далекого Киева. А рядом с ней в деревне всегда был сын Михаил вместе с женой и дочкой. Собравшись вокруг старухи утром следующего после прибытия дня, дети, видя воспрянувшую мать, не знают, как им реагировать на ее странное возрождение.
«Михаил и Илья, притащив водку, теперь не знали, чем им заняться: все остальное по сравнению с этим казалось им пустяками, они маялись, словно через себя пропуская каждую минуту». Забившись в амбар, они напиваются почти без закуски, если не считать тех продуктов, что таскает для них маленькая дочь Михаила Нинка. Это вызывает законный женский гнев, но первые стопки водки дарят мужикам ощущение неподдельного праздника. В конце концов мать жива. Не обращая внимания на девочку, собирающую пустые и недопитые бутылки, они уже не понимают, какую мысль на этот раз они хотят заглушить, может быть, это страх. «Страх от сознания, что мать вот-вот умрет, не похож на все прежние страхи, которые выпадают им в жизни, потому что этот страх всего страшнее, он идет от смерти… Казалось, смерть уже заметила их всех в лицо и уже больше не забудет».
Напившись основательно и чувствуя себя на следующий день так, «будто их через мясорубку пропустили», Михаил и Илья основательно опохмеляются и на следующий день. «А как не пить? — говорит Михаил. — День, второй, пускай даже неделю — оно еще можно. А если совсем до самой смерти не выпить? Подумай только, ничего впереди нету. Сплошь одно и то же. Сколько веревок нас держит и на работе, и дома, что не охнуть, столько ты должен был сделать и не сделал, все должен, должен, должен, должен, и чем дальше, тем больше должен — пропади оно все пропадом. А выпил, как на волю попал, все сделал, что надо. А что не сделал, не надо было делать, и правильно сделал, что не делал». Это не значит, что Михаил и Илья не умеют работать и никогда не знали другой радости, кроме как от пьянства. В деревне, где они когда-то все вместе жили, случалась общая работа — «дружная, заядлая, звонкая, с разноголосицей пил и топоров, с отчаянным уханьем поваленных лесин, отзывающимся в душе восторженной тревогой с обязательным подшучиванием друг с другом. Такая работа случается один раз в сезон заготовки дров — весной, чтобы за лето успели высохнуть, приятные для глаза желтые сосновые поленья с тонкой шелковистой шкуркой ложатся в аккуратные поленницы». Эти воскресники устраиваются для себя, одна семья помогает другой, что и сейчас возможно. Но колхоз в селе разваливается, люди уезжают в город, некому кормить и выращивать скот.
Вспоминая о прежней жизни, горожанка Люся с большой теплотой и радостью воображает любимого коня Игреньку, на котором «хлопни комара, он и повалится», что в конце концов и случилось: конь сдох. Игрень много таскал, да не сдюжил. Бродя вокруг деревни по полям и пашне, Люся понимает, что не сама выбирает, куда ей идти, что ее направляет какая-то посторонняя, живущая в этих местах и исповедующая ее сила. …Казалось, жизнь вернулась назад, потому что она, Люся, здесь что-то забыла, потеряла что-то очень ценное и необходимое для нее, без чего нельзя…
Пока дети пьют и предаются воспоминаниям, старуха Анна, съев специально сваренной для нее детской манной каши, еще больше взбадривается и выходит на крыльцо. Ее навешает долгожданная приятельница Мирониха. «Оти-моти! Ты, старуня, никак, живая? — говорит Мирониха. — Тебя пошто смерть-то не берет?.. Я к ей на поминки иду, думаю, она как добрая укостыляла, а она все тутака».
Горюет Анна, что среди собравшихся у ее постели детей нет Татьяны, Танчоры, как она ее называет. Танчора не была похожа ни на кого из сестер. Она стояла как бы между ними со своим особым характером, мягким и радостным, людским. Так и не дождавшись дочери, старуха решает умереть. «Делать на этом свете больше ей было нечего и отодвигать смерть стало ни к чему. Пока ребята здесь, пускай похоронят, проводят, как заведено у людей, чтобы другой раз не возвращаться им к этой заботе. Тогда, глядишь, приедет и Танчора… Старуха много раз думала о смерти и знала ее как себя. За последние годы они стали подружками, старуха часто разговаривала с ней, а смерть, пристроившись где-нибудь в сторонке, слушала ее рассудительный шепот и понимающе вздыхала. Они договорились, что старуха отойдет ночью, сначала уснет, как все люди, чтобы не пугать смерть открытыми глазами, потом та тихонько прижмется, снимет с нее короткий мирской сон и даст ей вечный покой». Так все оно и выходит.
Краткое содержание повести Распутина «Последний срок»
Другие сочинения по теме:
- Ехать за помощью к брату Кузьма решил еще ночью, хотя в глубине души сомневался, что брат поможет — они уже...
- Случилось так, что в последний военный год в далекое село на Ангаре тайком с войны возвращается местный житель Андрей Гуськов....
- Простоявшая триста с лишним лет на берегу Ангары, деревня Матера повидала на своем веку всякое. «Мимо нее поднимались в древности...
- Работа в Канаде на стареньком самолете «ДС-3» дала Бену «хорошую закалку», благодаря которой последние годы он летал на «фейрчайльде» над...
- Центральный персонаж повести — шофер Иван Петрович Егоров. Но главным героем можно назвать саму действительность: и многострадальную землю, на которой...
- В войнах между англичанами и французами за обладание американскими землями (1755-1763) противники не раз использовали междоусобицы индейских племен. Время было...
- «Странно: почему мы так же, как и перед родителями, всякий раз чувствуем свою вину перед учителями? И не за то...
- Ы Вернувшись с войны, рассказчик едет навестить свою бабушку. Он хочет встретить ее первой, поэтому к дому пробирается задами. Рассказчик...
- Две молодые художницы, Сью и Джонси, снимают квартирку на верхнем этаже дома в нью-йоркском квартале Гринвич-Виллидж, где издавна селятся люди...
- «Горит село, горит родное…» Эти строки, взятые из народной песни, являются эпиграфом к произведению В. Распутина. Пожары издавна на Руси...
- Кто же виноват в падении Гуськова? Иными словами, каковы соотношения объективных обстоятельств и человеческой воли, какова мера ответственности человека за...
- По пустынной степи вдоль железнодорожной линии, под небом, в котором тяжелым облачным бредом проступает хребет Урала, идет женщина. В глазах...
- Зачем живет человек? (По повести В. Г. Распутина «Пожар») Одна из серьезнейших социально-психологических проблем, которая решается современной литературой, состоит в...
- В одном из петербургских доходных домов на Екатерининском канале живет семья чиновника Игната Васильича Дорогова. У него шестеро детей, старшая...«Жив курилка…» — кричит Кола приятелям, пришедшим посмотреть, помер ли он от чумы. Но нет, Кола Брюньон, «старый воробей, бургундских...
