Васильев Михаил Николаевич Васильев М. Н. (1770–1847), русский мореплаватель, участник кругосветного плавания, вице-адмирал.1798–1800 годы. Участник боёв у Ионических островов под командой Ф. Ф. Ушакова.1812 год. В чине капитан-лейтенанта сражался против французского флота у

Гернет Михаил Николаевич

Михаил Николаевич

Михаил Глебов открывает глаза
В середине ноября до «УМ» стали доходить разговоры, будто у руководителя СУ СКР генерал-лейтенанта Трошина могут случиться большие неприятности. Якобы его могут досрочно отправить в отставку. И в этой связи он будто бы брал отпуск и ездил в Москву решать этот вопрос.
В пользу такой версии говорило и то, что 23 ноября Олег Трошин отсутствовал на заседании Оперативного штаба, которое прошло в рамках антитеррористических учений. Как сказали нашему изданию в пресс-службе регионального Управления ФСБ, вместо Олега Трошина на этом заседании присутствовал его заместитель Владимир Фомин.
Если сопоставить пресс-релиз ФСБ с сообщением пресс-службы СУ СКР по Пензенской области, то получается следующая картина.
В то время, пока руководители силовых ведомств противостояли условным террористам, которые совершали вооружённый налёт на Администрацию Каменского района, минировали здание и взрывали городской железнодорожный вокзал, генерал Трошин уехал в Бессоновку и проводил там «личный приём граждан».
Эксперт «УМ» по вопросам безопасности рекомендовал аккуратно подавать информацию про генерала Трошина и возможные неприятности в его ведомстве.
Однако на прошлой неделе редактору «УМ» Валентину Мануйлову позвонил Михаил Глебов, имя которого неоднократно упоминалось на страницах газеты в связи со скандалом вокруг автосалона «Юго-Западный».
Он попросил о встрече, согласился ответить на ряд вопросов «УМ», а напоследок оставил рукопись на 15 листах формата А-4.
«Обращается к Вам Глебов Михаил Юрьевич, – гласят первые строки письма. – Цель моего обращения – раскрыть истинное состояние «коммерческой» деятельности отдельных сотрудников Следственного Комитета России по Пензенской области…
Данным обращением я подвергаю себя, возможно, незаконному преследованию со стороны Следственного Комитета, поэтому прошу Вас довести моё обращение до широкого круга людей, чтобы у каждого из прочитавших его открылись глаза на многие вещи».
«УМ» решила предать гласности сведения, изложенные в письме и интервью Михаила Глебова. «УМ» даёт их в сжатом пересказе.
«УМ» воздерживается от того, чтобы обвинять сотрудников СУ СКР. И просит своих читателей не делать преждевременных выводов.
«УМ» убеждена, что компетентные органы во всём разберутся и накажут либо тех, кто виновен в клевете в отношении офицеров СУ СКР, либо тех, кто виновен в мошенничестве и коррупции.

В интересах широкого круга читателей
«УМ» напоминает, что летом 2014 г. в отношении Михаила Глебова, владевшего автосалоном «Юго-Западный», было возбуждено уголовное дело. Он обвинялся в совершении мошеннических действий при продаже подержанных автомобилей. Делом занималось Следственное управление УМВД РФ по Пензенской области. Полиция сообщала про 148 потерпевших и ущерб на сумму 55 млн руб.
После того как уголовное дело было готово к передаче в суд, Прокуратура Пензенской области передала его в Следственное управление СКР.
По результатам вновь проведенного следствия количество потерпевших уменьшилось до 94 человек, а сумма ущерба снизилась до 36 млн руб. Обвинения с Михаила Глебова и вовсе были сняты.
2 ноября 2017 г. Михаил Глебов снова был задержан. По информации «УМ», его опять подозревают в мошенничестве, на этот раз – в инсценировке ДТП и незаконном получении страховых выплат (см. «УМ» № 704 от 17 ноября 2017 г ). По предварительным сведениям, сумма ущерба, нанесённого страховым компаниям, превышает 10 млн руб.
В своём письме на имя Валентина Мануйлова Михаил Глебов сообщает, будто подставные ДТП совершались по прямому указанию высокопоставленного сотрудника СУ СКР по Пензенской области, который 2 года назад принимал участие в расследовании уголовного дела по автосалону «Юго-Западный».
«(Фамилия следователя) увидел, что у меня хорошие деловые отношения со всеми страховыми компаниями города, – рассказывает Михаил Глебов. – Примерно в 2015-2016 г. (фамилия следователя) вызвал меня к себе на работу, где находился, как мне стало известно позже, его друг из Ульяновска, с которым они занимались автоподставами и фиктивными угонами.
Они хотели, чтобы я сделал договор на СТО со всеми страховыми компаниями, а они могли через меня прогонять деньги по выплатам после ДТП. Я сказал, что подумаю, и ушёл. Отказать (фамилия следователя) я не мог, но и на криминал идти с ним не хотел».
В письме Михаила Глебова сообщается про 7 эпизодов с подставными ДТП, где фигурирует фамилия сотрудника СУ СКР по Пензенской области. А также фамилия одного бывшего районного прокурора.

Как угоняли уголовное дело
Михаил Глебов на скорую руку рассказывает о ходе расследования уголовного дела по автосалону «Юго-Западный».
По его словам, передача уголовного дела из одного ведомства в другое была совершена будто бы в интересах крупного предпринимателя, фамилия которого хорошо всем известна.
Дескать, Михаил Глебов должен был этому господину значительную сумму денег, и заработать её в тюрьме казалось проблематичным.
При этом у господина Глебова имелся запасной парашют в виде ООО «Автокомбинат», который он приобрёл в 2013 г. за 50 млн руб. и который занимался перевозкой пассажиров по маршрутам г. Пензы.
Когда на горизонте замаячило уголовное дело, Михаил Глебов переоформил этот бизнес на своего близкого друга. А потом оказалось, что этот друг ему вовсе не друг, поскольку зимой 2015 г. он, без ведома Глебова, «подарил» данное предприятие крупному перевозчику и бывшему депутату Пензенской городской Думы.
«Пока я находился под арестом, мои друзья променяли меня на деньги», – сообщается в письме.
При этом подчёркивается, будто сделка дарения была незаконной, а друзья Михаила Глебова получили за неё 10 млн руб. То есть продали бизнес в 5 раз дешевле его стоимости.
В этой связи очень известный предприниматель будто бы предложил Михаилу Глебову восстановить справедливость и вернуть ООО «Автокомбинат» при помощи СУ СКР по Пензенской области.
«По окончании беседы (фамилия известного предпринимателя) на листочке бумаги написал фамилию «Трошин», пояснив, что поедет общаться с данным человеком, – говорится в письме. – По прошествии нескольких дней (фамилия известного предпринимателя) снова приехал ко мне, пояснил, что встречался с Трошиным, объяснил всю ситуацию, и якобы Трошин пообещал помочь».
После чего на встречу с генералом Трошиным будто бы поехала супруга Михаила Глебова, поскольку сам он находился под домашним арестом. Из письма следует, что встреча проходила в здании СУ СКР на ул. Ростовской, 44.
«Как она мне потом рассказала, Трошин будто бы пояснил ей, что, в целях успешного решения вопроса с ООО «Автокомбинат», ему надо решить, каким образом забрать уголовное дело в отношении меня по ООО «Юго-Западный» из производства УМВД России по Пензенской области», – сообщается в письме.
После этих переговоров к процессу был подключен начальник одного из отделов СУ СКР по Пензенской области. Дескать, в его задачу входило придумать, «под каким предлогом забрать уголовное дело в Следственный Комитет».
Если верить письму, в один из дней сотрудники Федеральной службы исполнения наказаний доставили Михаила Глебова в здание СУ СКР. Это сделали по формальным основаниям: якобы его надо было допросить.
Именно там, в кабинете начальника одного из отделов, Михаилу Глебову будто бы сказали, что надо будет возбудить уголовное дело по уклонению от уплаты налогов: «(Фамилия следователя) пояснил, что это исключительно их подследственность, и при этом дела можно будет соединить».
Несмотря на то, что господин Глебов находился под домашним арестом, следователь СУ СКР будто бы приезжал к нему со своим рабочим ноутбуком, знакомился с отчётами бухгалтерии и искал основания для возбуждения уголовного дела по неуплате налогов.
По словам Михаила Глебова, для консультаций ему пришлось вызывать даже главного бухгалтера. Но оказалось, что все налоги уплачены верно.
В этой связи пришлось будто бы завышать количество посадочных мест в транспортных средствах, которые работали на маршрутах ООО «Автокомбинат». Это якобы требовалось для того, чтобы выйти на нужный ущерб, превышающий 600 тыс. руб.
В результате СУ СКР возбудило уголовное дело по неуплате налогов. По словам Михаила Глебова, он узнал эту новость от следователя, когда общался с ним по «Вайберу»: «(Фамилия следователя) сказал, что Трошин уехал в прокуратуру к Канцеровой решать вопрос о передаче уголовного дела по ООО «Юго-Западный» в СК России по Пензенской области.
На следующий день он пояснил, что прокуратура дала добро… и что нужно найти ляпы в деле, которые допустил следователь (из следственного отдела УМВД РФ по Пензенской области – «УМ»)».

И как делили 40 миллионов
Уголовное дело по уклонению от уплаты налогов действительно было возбуждено и в скором времени закрыто.
Об этом рассказывал сам генерал Трошин в ходе пресс-конференции, которая состоялась 12 июля 2016 г., когда десятки возмущённых потерпевших по делу автосалона «Юго-Западный» заявляли о своих нарушенных правах.
Цитата из статьи «Генерал Трошин максимально приложил» («УМ» № 642 от 15 июля 2016 г.) : «УМ» поинтересовалась, а как вообще продвигается уголовное дело по уклонению Михаила Глебова от уплаты налогов. «Подвижки давно уж есть, – успокоил журналистов генерал Трошин. – Ущерб по этому налоговому преступлению им полностью возмещён, и, согласно приложению Уголовного кодекса, мы были обязаны прекратить уголовное преследование в отношении него».
На той же пресс-конференции Олег Трошин произнёс слова, которые перекликаются с фабулой, изложенной в письме Михаила Глебова на имя главного редактора «УМ».
Цитата: «Я вам больше скажу, коллеги, – обратился к журналистам генерал Трошин. – В то время, пока известный фигурант по этому делу… Который был фигурантом по этому делу… Пока он находился под стражей и потом под домашним арестом, в отношении его имущества были совершены серьёзные преступные действия: путём определённых манипуляций у него было изъято имущество на сумму около 70 млн руб.».
При этом в письме Михаила Глебова подчёркивается: «ТОЧНО могу сказать, что меня по налогам (фамилия следователя) ни разу не допрашивал».
Из письма следует, что параллельно с уголовным делом по автосалону «Юго-Западный» разрабатывалась и главная цель – возврат денег Михаила Глебова за «Автокомбинат».
В числе тех, кто будто бы проходил фигурантом в этой истории, крупный перевозчик, он же бывший депутат Пензенской городской Думы.
По словам Михаила Глебова, этот бывший депутат достаточно быстро вышел на руководство СУ СКР через своего юриста, работавшего когда-то в этой структуре: «(Фамилия депутата) пояснял, что никуда не прячется и готов приехать, как только его вызовут».
После того как бывшего депутата вызвали в здание на ул. Ростовскую, 44, он, по словам Михаила Глебова, сразу же согласился возместить ущерб в размере 40 млн руб.
Однако о дальнейшей судьбе своих миллионов господин Глебов написал как бы с недовольством: «После его ухода мне пояснили, что они его (фамилия крупного перевозчика и бывшего депутата Пензенской городской Думы) задерживать не будут, а ущерб в виде 40 млн руб. пойдёт на выплаты потерпевшим. Другими словами, сами без меня решили судьбу моих денег».
Параллельно Михаил Глебов сообщает в письме, будто потерпевшие получали положенные им деньги не в полном объёме.
Об этом, к слову сказать, свидетельствуют комментарии самих граждан, которые неоднократно публиковались на страницах нашего издания. По их словам, иногда сумму задолженности снижали наполовину, а расписываться заставляли за получение всей суммы.
«По потерпевшим, которые были в рамках уголовного дела по ООО «Юго-Западный», (фамилии двух следователей) решили заработать, – отмечается в письме. – Они разбили группу пострадавших на людей, которых оставили в уголовном деле, и людей, которых вывели из уголовного дела в рамках гражданско-процессуальных отношений.
Это делалось умышленно, чтобы попробовать не возмещать деньги… 40 миллионами моих рублей распоряжались они, и это их подбивало на различные схемы вывода этих денег в своё пользование... (Фамилия следователя) давал мне указания созваниваться с потерпевшими и просить у них скидку на выплату, ссылаться при этом на разные факты: плохое финансовое положение, минимальное количество денег на выплаты и т. д.
По этой схеме я приносил (фамилия следователя) денежные суммы от 20 до 150 тыс. руб. Он не боялся ничего».
Из того же письма следует, будто начальник одного из отделов СУ СКР в процессе работы над этим уголовным делом сменил свой «Форд» на дорогостоящий «Мерседес GLK» по очень выгодной цене. При этом «Мерседес» будто бы привезли из Саратова, его осмотром и оформлением занимался Михаил Глебов.
По оценкам Михаила Глебова, один из следователей СУ СКР по Пензенской области мог заработать на выплатах потерпевшим около миллиона рублей.
При этом называются фамилии ещё некоторых следователей.
«Да там только дурак не заработал, если честно, на этом уголовном деле», – резюмирует Михаил Глебов.

Кто сколько заработал, и чего боялись следователи
Из письма Михаила Глебова следует, будто предприниматель с хорошо известной фамилией, который якобы выступал инициатором передачи уголовного дела из полиции в Следственный Комитет, всё-таки получил свои деньги.
«Он смог вывести 16 млн руб., – уточняет Михаил Глебов. – Плюс 2 земельных участка, которые должны были вернуться мне, а по факту остались за ним».
Кроме того, Михаил Глебов рассказал про некоторых потерпевших, которые несколько раз смогли заработать на уголовном деле по автосалону «Юго-Западный».
«Эти люди воспользовались ситуацией, создали шумиху и заключали договора с другими потерпевшими, которые после получения выплаты возвращали им по 30-50%, – сообщает Михаил Глебов. – Когда пошла эта волна, мне удалось доказать ряд фактов, когда люди приходили за деньгами второй раз.
Кто-то испугался прохождения полиграфа, кто-то вспомнил про расписки, имеющиеся у меня. Таких людей было много.
Но многие всё-таки получили деньги, поскольку следователям не нужны были эти конфликты и резонанс. Тем более следователей устраивало, что они ещё с этих людей и деньги получают. Это были по факту мои деньги, и их там никто не считал. Это было никому не интересно».
При этом Михаил Глебов по-прежнему разделяет версию Следственного Комитета, в соответствии с которой десятки миллионов рублей из кассы автосалона «Юго-Западный» были похищены Сергеем Коробковым. («УМ» напоминает, что в декабре 2016 г. Первомайский районный суд г. Пензы не согласился с версией СУ СКР по Пензенской области и, по сути, оправдал Коробкова).
«Там было обычное воровство из кассы, – считает Михаил Глебов. –Люди, работающие там, писали объяснительные, как, где и почему пропало.
Но потом по каким-то причинам эти бумаги… Они в деле-то, конечно, остались, только их вложили в последний том и не посчитали нужным обнародовать…
Я думаю, что Коробков куда-то эти деньги засунул и потом влетел. Он несколько раз почти выходил со мной на этот разговор, но замыкался. Он сейчас неплохо живёт, у него 3-4 машины сейчас, и всё у него ровно. Он давно играет на публику, ведёт себя грамотно, он молодец. Все в его показаниях виноваты, кроме него».
По информации Михаила Глебова, которую он получил «из кулуарных разговоров», Первомайский районный суд г. Пензы будто бы изначально рекомендовал Следственному Комитету и Прокуратуре Пензенской области менять статью обвинения по данному уголовному делу – с мошенничества на кражу.
«Но Следственный Комитет побоялся менять, – резюмирует Михаил Глебов. – Они говорили, что при таком раскладе Глебов станет пострадавшим, а они этого сделать не могут, тут общественный резонанс, нас не так поймут, нас разорвут. Это то, что я знаю. Поэтому всё зашло в суд именно так. И именно поэтому, как я понимаю, многие вещи в суде не прошли».
«УМ» затрудняется предположить, сколько правды содержится в письме Михаила Глебова. И допускает, что в его словах может быть и неправда.
«Вызывает крайнее чувство неприязни, когда заранее говорят о человеке, что он преступник, – заступался за Михаила Глебова генерал-лейтенант юстиции Олег Трошин на пресс-конференции 12 июля 2016 г. – И что кто-то кого-то увёл от уголовной ответственности».
Соглашаясь с этими словами, «УМ» ещё раз призывает читателей не делать поспешных выводов.
Быть может, генерал Трошин развеет все подозрения и покажет, что опубликованная информация является провокационным вбросом либо выдумкой подозреваемого Михаила Глебова.
Ну а если этого не случится, тогда всё пойдёт по другому сценарию, о котором преждевременно пока говорить.
* * *
«УМ» передала копию письма Михаила Глебова в Управление ФСБ РФ по Пензенской области и полагает, что сведения, изложенные в этом письме, входят в компетенцию этого компетентного органа.
«УМ» напоминает, что, в соответствии со ст. 49 Конституции РФ, каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда.

Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Михаил Иванович Глебов - русский военный и государственный деятель, стряпчий (), стольник (), думный дворянин (), окольничий (), воевода в Царицыне и Саратове , сын стряпчего Ивана (Порфирия) Моисеевича Глебова, представитель дворянского рода Глебовых .

Служба при Алексее Михайловиче

В - и -1661 годах Михаил Иванович Глебов служил в полку под командованием князя Юрия Алексеевича Долгорукова и участвовал в боях с польско-литовскими войсками. 22 января 1662 года был пожалован из стряпчих в стольники . 19 августа того же года был отправлен в Севск к боярину Петру Васильевичу Шереметеву с наказом и со списками дворян и детей боярских. В -1668 годах служил в полку князя Петра Алексеевича Долгорукова под Глуховом , а -1669 годах - в полку князя Григория Семёновича Куракина , воевавшего против крымских татар. В -1671 годах М. И. Глебов участвовал в царских осенних и зимних походах на богомолья.

В 1669 году стольник Михаил Иванович Глебов «дневал и ночевал» при гробе царевича Симеона Алексеевича . В 1671 году был назначен воеводой в Царицын , а 12 марта 1674 года был переведен на воеводство в Саратов , где оставался до 1676 года . Он перенес Саратов с луговой стороны на горную и построил городские стены и башни. В 1677 году М. И. Глебов разбирал курмышских, цывильских и ядринских ратных людей.

Служба при Фёдоре Алексеевиче

С 2 мая по 6 апреля 1680 года - второй воевода в Тобольске , заместитель первого воеводы боярина Петра Васильевича Большого Шереметева . В октябре 1680 года Михаил Иванович Глебов был назначен в Судный приказ товарищем судьи князя И. И. Дашкова . Вместе с ним были назначены его родственники Богдан и Никита Даниловичи Глебовы , причем было приказано «Глебовым быть меж себя без мест ».

Служба при царях Иване и Петре Алексеевичах

В 1682 году Михаил Иванович Глебов был назначен полковым воеводой в Царицыне , где должен был вести военные действия против «воровских казаков ». В сентябре был сменен по болезни. 2 сентября 1684 года М. И. Глебов был пожалован в думные дворяне. 1 марта 1685 года получил денежный оклад в размере 250 рублей. В том же 1685 году - патриарший боярин , сопровождал в этом году царя Ивана Алексеевича в Спасский монастырь к обедне и панихиде по тетке Ирине Михайловне, а в вербное воскресенье участвовал в церемонии «шествия патриарха на осляти ».

20 ноября 1689 года за службу в Царицыне и Саратове Михаил Иванович Глебов получил прибавку к денежному окладу в 100 рублей. 21 декабря того же 1689 года был пожалован в окольничие . В 1693 году вторично участвовал в церемонии «шествия патриарха на осляти ».

В 1694 году окольничий Михаил Иванович Глебов управлял Патриаршим приказом , неоднократно принимал участие в крестных ходах московских соборов и монастырей. В 1696 году «дневал и ночевал » при гробе царя Ивана Алексеевича . В 1699 году был на службе под Азовом , куда «для его старости » был прислан его сын Леонтий.

В 1712 году Михаил Иванович Глебов упоминется в числе лиц, которым царским указом было предложено жить на острове Котлин и строиться в Санкт-Петербурге . Посленее упоминание о М. И. Глебове относится к 1714 году . На свадьбе Никиты Моисеевича Зотова , когда все придворные должны были «костюмироваться », и держать в руках музыкальные инструмены по списку, лично составленному царем Петром Великим , в терликах были: Михаил Иванович Глебов, Алмаз Тимофеевич Лихачев, князь Пётр Лукич Львов , Пётр и Никита Хитровы, Борис Иванович Лихачев, Андрей Крефт. У их имен заметка: «Сии без игр для того, что от старости своей не могут ничего в руках держать ».

18 декабря 1659 года Михаил Иванович Глебов получил поместно-денежный оклад - 450 четей и 18 рублей. К 1675 году его оклад достиг 1000 четей и 82 рублей. В 1689 году денежный оклад Глебова возрос до 655 рублей.

В 1668 году Михаилу Ивановичу Глебову принадлежало поместья и вотчины в Пошехонском, Коломенском , Веневском и Рязанском уездах. В 1680 году в его владении находился 241 крестьянский двор в Костромском , Пошехонском, Коломенском , Веневском , Епифанском, Мценском и Орловском уездах, собственный двор в Московском уезде. За ним числилось ещё 31 двор в Дмитровском и Мещовском уездах, которые он уступил тестю и махече. В 1683 году владел в Московском уезде пустошами Юшковой и Слепушкиной, где посторил церковь во имя Николая Чудотворца.

Семья

Отец: Иван Андреевич Дурнова Глебов. Михаил Иванович Глебов был женат на дочери Сидора Ладыженского (по другим источникам на Прасковье Юрьевне Чернопятовой). Дети: Василий Михайлович Глебов - стольник , Леонтий Михайлович Глебов - стольник , Фёдор Михайлович Глебов - стольник . Его дочь стала женой князя Петра Тимофеевича Козловского.

Напишите отзыв о статье "Глебов, Михаил Иванович"

Ссылки

• Глебов, Михаил Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.

Отрывок, характеризующий Глебов, Михаил Иванович

Маму полностью покорили папины стихи... А он писал их ей очень много и приносил каждый день к ней на работу вместе с огромными, его же рукой рисованными плакатами (папа великолепно рисовал), которые он разворачивал прямо на её рабочем столе, и на которых, среди всевозможных нарисованных цветов, было большими буквами написано: «Аннушка, моя звёздочка, я тебя люблю!». Естественно, какая женщина могла долго такое выдержать и не сдаться?.. Они больше не расставались... Используя каждую свободную минуту, чтобы провести её вместе, как будто кто-то мог это у них отнять. Вместе ходили в кино, на танцы (что оба очень любили), гуляли в очаровательном Алитусском городском парке, пока в один прекрасный день решили, что хватит свиданий и что пора уже взглянуть на жизнь чуточку серьёзнее. Вскоре они поженились. Но об этом знал только папин друг (мамин младший брат) Ионас, так как ни со стороны маминой, ни со стороны папиной родни этот союз большого восторга не вызывал... Мамины родители прочили ей в женихи богатого соседа-учителя, который им очень нравился и, по их понятию, маме прекрасно «подходил», а в папиной семье в то время было не до женитьбы, так как дедушку в то время упрятали в тюрьму, как «пособника благородных» (чем, наверняка, пытались «сломать» упрямо сопротивлявшегося папу), а бабушка от нервного потрясения попала в больницу и была очень больна. Папа остался с маленьким братишкой на руках и должен был теперь вести всё хозяйство в одиночку, что было весьма непросто, так как Серёгины в то время жили в большом двухэтажном доме (в котором позже жила и я), с огромнейшим старым садом вокруг. И, естественно, такое хозяйство требовало хорошего ухода...
Так прошли три долгих месяца, а мои папа и мама, уже женатые, всё ещё ходили на свидания, пока мама случайно не зашла однажды к папе домой и не нашла там весьма трогательную картинку... Папа стоял на кухне перед плитой и с несчастным видом «пополнял» безнадёжно растущее количество кастрюль с манной кашей, которую в тот момент варил своему маленькому братишке. Но «зловредной» каши почему-то становилось всё больше и больше, и бедный папа никак не мог понять, что же такое происходит... Мама, изо всех сил пытаясь скрыть улыбку, чтобы не обидеть незадачливого «повара», засучив рукава тут же стала приводить в порядок весь этот «застоявшийся домашний кавардак», начиная с полностью оккупированными, «кашей набитыми» кастрюлями, возмущённо шипящей плиты... Конечно же, после такого «аварийного происшествия», мама не могла далее спокойно наблюдать такую «сердцещипательную» мужскую беспомощность, и решила немедленно перебраться в эту, пока ещё ей совершенно чужую и незнакомую, территорию... И хотя ей в то время тоже было не очень легко – она работала на почтамте (чтобы самой себя содержать), а по вечерам ходила на подготовительные занятия для сдачи экзаменов в медицинскую школу.

Она, не задумываясь, отдала все свои оставшиеся силы своему, измотанному до предела, молодому мужу и его семье. Дом сразу ожил. В кухне одуряюще запахло вкусными литовскими «цепеллинами», которых маленький папин братишка обожал и, точно так же, как и долго сидевший на сухомятке, папа, объедался ими буквально до «неразумного» предела. Всё стало более или менее нормально, за исключением отсутствия бабушки с дедушкой, о которых мой бедный папа очень сильно волновался, и всё это время искренне по ним скучал. Но у него теперь уже была молодая красивая жена, которая, как могла, пыталась всячески скрасить его временную потерю, и глядя на улыбающееся папино лицо, было понятно, что удавалось ей это совсем неплохо. Папин братишка очень скоро привык к своей новой тёте и ходил за ней хвостом, надеясь получить что-то вкусненькое или хотя бы красивую «вечернюю сказку», которые мама читала ему перед сном в великом множестве.
Так спокойно в каждодневных заботах проходили дни, а за ними недели. Бабушка, к тому времени, уже вернулась из госпиталя и, к своему великому удивлению, нашла дома новоиспечённую невестку... И так как что-то менять было уже поздно, то они просто старались узнать друг друга получше, избегая нежелательных конфликтов (которые неизбежно появляются при любом новом, слишком близком знакомстве). Точнее, они просто друг к другу «притирались», стараясь честно обходить любые возможные «подводные рифы»... Мне всегда было искренне жаль, что мама с бабушкой никогда друг друга так и не полюбили... Они обе были (вернее, мама всё ещё есть) прекрасными людьми, и я очень их обоих любила. Но если бабушка, всю проведённую вместе жизнь как-то старалась к маме приспособиться, то мама – наоборот, под конец бабушкиной жизни, иногда слишком открыто показывала ей своё раздражение, что меня глубоко ранило, так как я была сильно к ним обоим привязана и очень не любила попадать, как говорится, «между двух огней» или насильно принимать чью-нибудь сторону. Я никогда так и не смогла понять, что вызывало между этими двумя чудесными женщинами эту постоянную «тихую» войну, но видимо для того были какие-то очень веские причины или, возможно, мои бедные мама и бабушка просто были по-настоящему «несовместимы», как это бывает довольно часто с живущими вместе чужими людьми. Так или иначе, было очень жаль, потому что, в общем, это была очень дружная и верная семья, в которой все стояли друг за друга горой, и каждую неприятность или беду переживали вместе.
Но вернёмся в те дни, когда всё это только ещё начиналось, и когда каждый член этой новой семьи честно старался «жить дружно», не создавая остальным никаких неприятностей... Дедушка уже тоже находился дома, но его здоровье, к большому сожалению всех остальных, после проведённых в заключении дней, резко ухудшилось. Видимо, включая и проведённые в Сибири тяжёлые дни, все долгие мытарства Серёгиных по незнакомым городам не пожалели бедного, истерзанного жизнью дедушкиного сердечка – у него начались повторяющиеся микроинфаркты...

Хотя Михаил Павлович Глебов (1818-1847) был секундантом Мартынова, с Лермонтовым он, по-видимому, находился в самых лучших отношениях. Вообще, он пользовался добрым расположением всех, его знавших.

В историческом очерке Николаевского кавалерийского училища, бывшей школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров, за 1823-1873 годы о Глебове приведены такие сведения:

«...в 1847 году убит на Кавказе... отличный офицер... ротмистр лейб-гв. конного полка Глебов 2-й, подававший блестящие надежды в будущем и искренне любимый товарищами за веселый и приветливый нрав. Глебов выпущен из школы в один год с знаменитым Слепцовым и почти вслед за ним поехал на Кавказ, где в одной из экспедиций 40-го года получил жестокую рану в руку, лечился в Пятигорске и тут-то по приглашению Н. С. Мартынова был секундантом в его роковой дуэли с Лермонтовым. Военный суд приговорил поручика Глебова к содержанию в крепости и к переводу в армию; государю императору благоугодно было освободить его от этой ответственности в уважение храбрости и тяжкой раны, полученной им в бою с неприятелем. Назначенный затем адъютантом к генералу Нейдгарту, командовавшему Кавказским корпусом, Глебов был захвачен в плен партиен) хищников на большой дороге около Ставрополя, долго томился в неволе и, наконец, был выкраден известным горским наездником Атарщиковым. Тогда для Глебова открылась блестящая карьера: в чине ротмистра лейб-гв. конного полка, увешанный крестами за прежнюю службу, он был назначен адъютантом к наместнику Кавказа кн. Воронцову, который оказывал ему особенное расположение. Но счастье лелеяло его недолго; через два года, участвуя в осаде аула Салты, он был назначен командовать застрелыцичьею цепью, и здесь, во время ничтожной перестрелки, происходившей 28 июля, убит наповал пулею в голову».

Хорошо знавший Глебова А. И. Васильчиков , вместе с ним участвовавший в качестве секунданта в последней дуэли Лермонтова, посвящает ему такие сочувственные строки:

«28 июля 47 г. убит был в Дагестане под селением Салты адъютант наместника кавказского М. П. Глебов. Он умер, как и многие умирают на Кавказе, без шума, но с твердью, в чине ротмистра гвардии, на 28 году от роду. И смерть его, как и жизнь, была проста, коротка и славна. Кто знал его, милого друга, верного товарища, храброго офицера, кто испытывал его веселое радушие, светлый ум и доброе сердце, тот верно сохранил ему память сердечную. Но он достоин и памяти общественной, если только труды, страдания, раны, мучительный плен могут заслужить 28-летнему ротмистру благодарность и сострадание людей.

Если же мы и судим пристрастно, то да извинит нас тесная дружба с покойником, и пусть этот рассказ будет принят только как сердечное воспоминание, как надгробная молитва».

Имеется и еще несколько довольно любопытных документов, извлеченных из фонда Центрального государственного архива Грузинской ССР, которые уточняют и дополняют приведенные выше сообщения о плене Глебова. В частности, следует отметить, что утверждение о том, что Глебов «долго томился в плену», неверно. Взятый в плен 28 сентября 1843 года, он ровно через два месяца - 28 ноября того же года - прибыл уже на наш военный пост Шалоховский.

Неточным является и сообщение о лице, освободившем Глебова. Таковым явился не Атарщиков, а ногайцы - князь Бий Карамурзин и уздень Мамгаза Балялов. В заключение следует немного остановиться на отношениях М. П. Глебова с М. Ю. Лермонтовым. Сохранившиеся материалы указывают, что эти отношения были самыми близкими. Мы знаем, что в преддуэльные дни Глебов делал все для примирения противников и не его вина, что ему не удалось этого добиться. Очень трогательно было его отношение к убитому поэту на месте дуэли.

«Тело Лермонтова,- пишет Висковатый,- все время лежало под проливным дождем, накрытое шинелью Глебова, покоясь головою на его коленях. Когда Глебов хотел осторожно спустить ее, чтобы поправиться - он промок до костей - из раскрытых уст Михаила Юрьевича вырвался не то вздох, не то стон; и Глебов остался недвижим, мучимый мыслью, что, быть может, в по-холоделом теле еще кроется жизнь». Безупречно держал себя Глебов и в период судебного следствия, в противоположность остальным находившимся под судом участникам дуэли и в первую очередь А. И. Васильчикову, во всем обвинявшем убитого, не останавливаясь перед всякого рода вымыслами.