Рассказывает Михаил Кудрявцев:
В моей памяти тоже навсегда остался бой за высоту 382,1 неподалеку от
Грозного. Не могу не написать вам о нем, о разведчиках 506-го
гвардейского мотострелкового полка – настоящих бойцах, с которыми мы
хлебали чеченское лихо, кормили вшей, ходили в дозор и атаку и которые
волею судьбы остались за кадром, остались безымянными героями войны.
С
ПЯТИ часов утра 17 декабря 1999 года наша разведгруппа в составе семи
человек под командованием старшего лейтенанта Алексея Кичкасова вела
разведку в дачном поселке близ н.п. Пригородное. Отсюда боевики вели
беспокоящий обстрел подразделений второго батальона полка из снайперских
винтовок, гранатометов и ПТУРов. Обнаружив на склонах несколько огневых
точек, дзотов и блиндажей, мы получили приказ на отход. Во второй
половине дня возвратились в пункт временной дислокации.
Через два часа роте была поставлена новая задача: захватить
стратегически важную высоту 382,1, а также две высотки на подступах к
ней и удержать их до подхода подразделений второго батальона. Была
обещана мощная артподготовка, включая применение снарядов объемного
взрыва, а также поддержка всеми имеющимися силами и средствами.
Эта горка возвышалась над чеченской столицей. С нее открывался
отличный обзор на Пригородное, Гикаловский, 53-й участок Грозного,
Черноречье. Хорошо была видна и психбольница — крепкое крестообразное
здание из красного кирпича, в котором, как оказалось позже, был мощный
опорный пункт боевиков. На самой высоте когда-то стояли ракетчики, и до
сих пор сохранились мощные бетонные укрепления, глубокие бункеры.
В 22.15 начали движение. Наш разведотряд состоял из трех групп,
всего не более сорока человек. Отряду были приданы артнаводчик, «химик»,
три сапера. От батальона с нами пошли несколько бойцов, чтобы потом
вывести на высоту свои подразделения. Первой группой командовал
лейтенант В.Власов, второй — лейтенант И.Остроумов, третьей — старший
лейтенант А.Кичкасов.
Обещанной артподготовки так и не дождались, по склону лишь недолго поработали танки.
Тяжелый ночной подъем до первых высоток по густым зарослям занял
около семи часов. К пяти утра мы достигли первого рубежа, залегли,
сопровождавшие нас пехотинцы ушли вниз.
Было еще темно, мы лежали на мерзлой земле, потихоньку
переговаривались. В разведроте было много контрактников. Моя срочная
прошла в начале 90-х в спецназе ГРУ. Да и почти все ребята в разведке не
новички, срочную служили в серьезных подразделениях. Младший сержант
С.Недошивин — в ГСН Зеленоградского БОН, рядовые Телеляев и Слесарев — в
ГСН 8-й ОБрОН, участвовали в первой чеченской войне. Рядовой Сергей
Скутин служил в софринской бригаде, был в горячих точках в начале
девяностых. Рядовой П.Цецырин — из 3-й ОБрСН ГРУ, рядовой А.Зашихин —
бывший разведчик 31-й ОБрОН. В ВДВ служили сержант Е.Хмелевский, рядовой
А.Борисов, рядовой В.Баландин (воевал в первую чеченскую, позже служил в
Югославии). Старшина В.Павлов служил по контракту в Таджикистане в
201-й дивизии, в 1995 году награжден орденом Мужества. С августа 1996 по
февраль 1997 проходил службу в разведбате 205-й бригады в Грозном,
входил в группу личной охраны командующего ОГВ на Северном Кавказе
генерала В.Тихомирова. Войсковые разведчики старший сержант А.Селезнев,
сержант Н.Мелешкин, старший сержант А.Ларин — просто хорошие парни и
прекрасные бойцы.
...Рассвело, занялся на редкость яркий и солнечный день. Впереди,
метрах в восьмистах, на высоте отчетливо просматривалась вышка
ретранслятора. Мы ждали подхода двух мотострелковых рот, чтобы
разместить их на этом рубеже и на исходе дня двинуться к конечной цели –
ретранслятору. В это время я находился рядом с командиром роты
лейтенантом И.Остроумовым и слышал его радиообмен с начальником разведки
полка.
— Пехота подошла?
— Нет..
— Ретранслятор видишь?
— Вижу.
— На ретранслятор — вперед!
В 7.15 длинной цепочкой по узкой тропе рванули вперед. Минут через
двадцать головной дозор и первая группа вышли на окраину плато. До вышки
оставалось не более 150 метров. На дне кругового окопчика обнаружили
крупнокалиберный пулемет, заботливо прикрытый одеялом. Шагов через
десять-пятнадцать дозор наткнулся на выросшего словно из-под земли
«духа». Идущий первым рядовой Ю.Курганьков среагировал быстрее – очередь
в упор и рывок в траншею.
И сразу плато ожило, заработали пулеметы, автоматы. Головной дозор и
первая группа разошлись вправо от направления движения и заняли
неглубокую траншею по краю высоты.
По нам ударили из подствольников. Старшине В.Павлову граната ВОГ-25
попала в радиостанцию за спиной. Осколками старшине срезало темя.
Находившийся рядом старший лейтенант Алексей Кичкасов перевязал
старшину, вколол промедол. Тяжело раненный, Павлов хоть и не мог уже сам
стрелять, снаряжал магазины и передавал их лежащему рядом командиру,
потом потерял сознание.
В те же минуты осколком ВОГ-25 зацепило и Павла Слободского.
Боевиков было немного. Истошно крича «Аллах акбар!», они отходили к
вышке. Чтобы ударить им во фланг, я и рядовой А.Борисов по склону вдоль
траншей двинулись левее основной группы. Подползли. Раздвигаю высокую
жухлую траву. Прямо передо мной метрах в двадцати «дух». Он тут же жмет
на курок, но пули проходят выше. Я перекатился вправо, поднял автомат и в
прицел увидел летящую в меня гранату. Рывок назад, закрываю автоматом
голову. Повезло и на этот раз – взрыв раздался впереди, лишь осколки
просвистели над головой. И Борисова не зацепило. А вот после наших
гранат «дух» затих насовсем.
Бой уже идет по всей высотке. Справа, чуть впереди, вижу сержанта
Н.Мелешкина, старшего сержанта Селезнева, старшину роты Эдика, сержанта
Е.Хмелевского, младшего сержанта А.Аршинова, ефрейтора А.Шуркина.
Забежав на крышу бункера, старший сержант Андрей Селезнев бросает
гранату вниз.
В это время «духовские» снайперы открыли огонь. Во второй группе
первым погиб ефрейтор А.Шуркин. Пуля попала ему в глаз. Не вскрикнув, он
молча осел. Следом погиб старший сержант Селезнев — пуля снайпера
пробила ему руку и вошла в грудь. Андрея на наших глазах развернуло,
«разгрузка» на нем задымилась. Погиб и сержант Е.Хмелевский. Он почти
добежал до входа в ангар. Первая пуля попала ему в грудь, вторая — в
подбородок.
На правом фланге, в первой группе, от снайперской пули погиб рядовой
С.Кенжибаев, а здоровяку из Пензы младшему сержанту С.Недошивину пуля
попала в шею, перебив артерию. Рядовой А.Зашихин по рации передает в
полк, что идет бой, есть убитые и раненые. В следующее мгновение он сам
ранен осколком гранаты.
По радиостанции приходит приказ на отход. Командир роты лейтенант
И.Остроумов пытается довести его до всех, но сделать это непросто. Бойцы
группами по нескольку человек находятся в разных окопах. Радиостанция
первой группы разбита взрывом, связисты ранены, да и грохот стоит такой,
что не докричишься. И Остроумов с семью бойцами, что были рядом, в том
числе с артнаводчиком и связистом, отходит вниз. В расположение полка он
возвратился около девяти утра.
А бой на высоте продолжался. Пулеметной очередью был тяжело ранен в
живот лейтенант В.Власов. Бросившегося к нему на помощь сапера Булатова
убил снайпер.
В центре высоты группа разведчиков укрылась в окопе, рядом с
бункером. Снайпер не давал подняться и вытащить убитых. Три пули, одна
за другой, легли рядом с сержантом Мелешкиным, одной сорвало с него
шапку. Рядовой Сапрыкин был ранен в руку. Рядовому Мальцеву пуля разбила
магазин в разгрузке и застряла в бронежилете. Наконец начала бить наша
полковая артиллерия. Наверное, ушедший вниз артнаводчик вызвал огонь на
высоту.
В это время рядовой А.Борисов и я по окопам, идущим вокруг высоты,
ушли довольно далеко. Здесь бандиты чувствовали себя свободно. Видим,
трое стоят чуть ли не в полный рост, что-то говорят и показывают в
сторону, где залегли наши. Мы не торопясь прицелились и двумя одиночными
сняли две цели. Третий «дух» рванул к вышке так, что пятки засверкали.
Снаряды рвались уже так близко, что пришлось ползком по траншее отходить назад.
Бойцы группы, возглавляемой сержантом Н.Мелешкиным, закрепившись в
центре, вели огонь, давая возможность вытащить тяжелораненых. Старший
лейтенант Алексей Кичкасов с несколькими бойцами выносили старшину
В.Павлова. Спустившись на восемьсот метров вниз, до места утреннего
расположения отряда, и оставив там раненого и бойцов, Кичкасов вернулся
обратно.
Через некоторое время боевики высоту оставили. Автоматный, а затем и
артиллерийский огонь стих. Наступила какая-то жуткая тишина.
Все, кто уцелел в бою, собрались вместе. Старший лейтенант Кичкасов
дал команду отойти вниз, на утренний рубеж, забрав с собой погибших. В
это время «духи», придя в себя и перегруппировавшись в базовом лагере,
начали подтягиваться и брать высоту в кольцо, отрезая нам пути отхода.
Их гортанные крики, казалось, неслись отовсюду. Подхватив погибших, мы
начали спуск. Но подошедшие справа и снизу «духи» открыли шквальный
огонь. Пришлось оставить «двухсотых» и, отвечая огнем (хорошо отработали
пулеметчики рядовые Слесарев и Абдулрагимов), отходить вниз.
Основная группа отошла на рубеж утреннего расположения отряда и
заняла круговую оборону. Нас осталось немногим более двадцати человек.
Из них двое тяжелораненых, несколько контуженых. Первую помощь раненым
оказывал рядовой Сергей Скутин, бывший санинструктор софринской бригады.
Из командиров в строю старший лейтенант А.Кичкасов, из прапорщиков –
старшина роты и сапер С.Шелехов. Связи с полком не было.
«Чехи» быстро приближались, ведя прочесывающий огонь и пытаясь снова
захватить нас в кольцо. Единственным местом для отхода оставался спуск
по густозаросшей ложбине.
Расположились «скорпионом»: четверо — в «голове», две «клешни» из
четырех человек в каждой — по склонам расщелины, в центре восемь
человек, попеременно меняясь, на палатке выносят тяжело раненного
старшину Павлова. Рядовой Сапрыкин с перебитой рукой идет сам. Позади, в
группе прикрытия, четверо во главе со старшим лейтенантом Кичкасовым.
Пять бойцов, выносивших лейтенанта Владимира Власова, то ползком, то
перебежками отходили вниз в двухстах-трехстах метрах правее основной
группы. Володя иногда приходил в себя, все спрашивал:
— Пехота подошла?
Получив отрицательный ответ, скрежетал зубами и снова терял сознание.
Спустя некоторое время, показавшееся нам вечностью, вышли на трассу
Грозный — Шали. Здесь на дачных участках стояли две мотострелковые роты.
В восемь часов утра они, как и планировалось, двинулись вперед, но,
пересекая трассу, попали под пулеметный огонь из дзотов, оборудованных
на одной из сопок. Потеряв убитым одного бойца, мотострелки отошли
назад. Обидно! Ведь сутками раньше мы, находясь в дозоре, засекли эти
огневые точки и доложили по команде, как положено. Несколько позднее на
гору пошла немногочисленная группа разведчиков волгоградского
разведбата, охранявшего штаб северной группировки. Но и они вернулись
назад, доложив, что разведка полка окружена на высоте и ведет неравный
бой, и пробиться к нам не представляется возможным. Небольшую помощь нам
оказала минометная батарея, которая, возобновив огонь по склонам
высоток, не давала боевикам быстро маневрировать и преследовать нас.
Бойцы, выносившие с высоты лейтенанта Власова, отправили вниз за
помощью раненного в спину рядового Зашихина. Он вышел на шоссе недалеко
от нас и, теряя силы, выстрелил из автомата вверх. Зашихин сообщил, что
лейтенант Власов жив, он в восьмистах – тысяче метров вверх по склону,
ему нужна помощь. Погрузив старшину Павлова на «бэшку», мы со старшим
лейтенантом Кичкасовым и еще с несколькими пехотинцами-добровольцами
пошли на гору.
А в это время, выбившись из сил, парни решили передохнуть. Сели.
Старший сержант Ларин голову командира положил себе на колени. Последний
раз Володя прошептал:
— Где пехота? Как высота?..
— Все нормально, отбили, — отвернувшись, сказал Ларин.
И Власов умер. Володю продолжали нести, пока не нарвались на засаду «духов».
В расположение полка около двух часов дня во главе со старшим лейтенантом Кичкасовым вместе с ранеными нас вышло 29 человек...
ЧЕРЕЗ неделю на высоту 382,1 нас повел начальник разведки полка майор
Илюхин. Высоту мы заняли ночью, без выстрелов. За неделю авиация и
артиллерия перепахали ее до неузнаваемости.
Утром на высоте мы нашли трех своих боевых товарищей. Тела старшего
сержанта Селезнева и сержанта Хмелевского были изуродованы. «Духи» и
мертвых разведчиков боятся. Лейтенанта Владимира Власова нашли через три
дня заминированным (Ф-1 под головой, РГД-5 в кармане).
Старшина В.Павлов умер в Моздоке 25 декабря, в тот самый день, когда
высота станет нашей. Младшего сержанта С.Недошивина найдет МЧС месяца
через три, похоронят его на родине в Пензе. Рядовой Кенжибаев и сапер
Булатов до сих пор считаются без вести пропавшими. Я и несколько моих
товарищей последними видели и выносили их с той высоты. Что не смогли их
все-таки вынести — это наша боль на всю жизнь, а что они геройски
погибли — это факт.
Начальник разведки майор Н.Илюхин погибнет от пули снайпера 21
января в Грозном, на площади Минутка. Старший лейтенант А.Кичкасов уже
уволился в запас. Алексей не кадровый военный (закончил Саранский
университет, педагог — тренер по восточным единоборствам). На счету
Кичкасова более тридцати боевых разведвыходов, он отличный офицер и
бесстрашный командир. 23 января Алексей будет тяжело контужен в Грозном и
после излечения в ростовском госпитале уволится в запас. За бой на
высоте 382,1, за Грозный Кичкасова представят к званию Героя России.
Спасибо тебе, Алексей, что не оставил ты нас на той высоте, вывел к
своим...
* * *
Младший сержант Сергей Владимирович Недошивин, заместитель командира взвода разведроты 506-го мотострелкового полка. В апреле 2000 г. был похоронен на Терновском кладбище города Пензы. Посмертно награжден орденом Мужества. Вечная Память!!!
Рота «Е» (Easy [и:зи] - легкая) 506 парашютно-десантного полка была сформирована 1 июля 1942 года в лагере Токкоа, штат Джорджия. Это был первый парашютно-десантный полк, окончивший базовую и парашютно-десантную подготовку. «Легкая» рота состояла из 132 солдат срочной службы и восьми офицеров, делилась на три взвода и штабное отделение. Каждый взвод делился на три стрелковых отделения по 12 человек и одно минометное отделение из 6 человек. Каждое минометное отделение вооружалось 60мм минометом, а каждое стрелковое отделение имело пулемет.30 калибра. Индивидуальное вооружение состояло из винтовок М1 Гаранд, М1 Карабин, автоматов Томпсона и пистолетов Кольт М1911.
«Легкая» рота начала прыжковую подготовку в форте Беннинг, штат Джорджия, в декабре 1942. Подразделение успешно прошло все стадии подготовки парашютной школы. Благодаря своему прекрасному физическому состоянию, достигнутому в результате тренировок в лагере Токкоа, они даже смогли пропустить первый этап обучения в парашютной школе, который состоял, собственно, из физподготовки. «Легкая» рота стала единственным парашютно-десантным подразделением, которые смогли это сделать.
Март 1943 «Легкая» рота встретила в Северной Каролине, в лагере Маккэл, названном так в честь рядового Джона Маккэла из 82ой парашютно-десантной дивизии, который стал первым американским десантником, погибшим в бою во время 2ой Мировой Войны. Здесь тренировки начались с удвоенной силой, так как все понимали, что они готовятся к уже неизбежному вторжению. 10 июня 1943, находясь в лагере Маккэл, рота «Е» и остальная часть 506 полка официально становятся частью 101 парашютно-десантной дивизии.
В Англию рота «Е» прибыла на войсковом транспорте «Самария» 15 сентября 1943 года. Рота обосновалась в Альдебурне, где начала проводить изматывающие прыжковые и тактические тренировки. Находясь в Англии, «Легкая» рота, как и вся 101 дивизия, оттачивала свое мастерство перед вторжением в Европу. В конце мая 1944 рота «Е» переместилась в Аппоттери. Здесь находилась их сортировочная зона, а также аэродромы, с которых им предстояло взлетать. Начиная с этого момента, начался разбор и отработка заданий и изучение ландшафта по макетам, до тех пор, пока каждый от генерала до рядового не знал наизусть все детали боевой задачи целиком. В 23 часа 5 июня «Легкая» рота уже катила по взлетному полю в своих транспортных самолетах, которые, взлетая и выстраиваясь с остальными десантными самолетами, начинали свой путь в Нормандию.
6 июня 1944 в 1:10 «Легкая» рота пересекла побережье Шербура. Их крыло прошло через густые облака, что привело к тому, что самолеты сильно разбросало. Этому способствовал и сильный огонь ПВО, так что мало кто из десантников приземлился в намеченных зонах. К утру 6 июня «Легкая» рота состояла из девяти стрелков и двух офицеров, в распоряжении имелись два пулемета, одна «базука» и один 60мм миномет. Роте было поручено захватить батарею 105мм гаубиц, нацеленных на побережье Юта, находившееся в 4-5 км к северо-востоку. Одиннадцать человек напали и захватили целую батарею и рассеяли прикрывавшую ее пехоту. Батарею наводил наблюдатель, находившийся на побережье Юта, который давал орудиям наводку на позиции Четвертой Пехотной Дивизии на берегу. Уничтожив батарею, молодые десантники спасли бесчисленное количество жизней в тот день. С 6 июня по 10 июля «Легкая» рота в составе батальона вела непрекращающиеся бои. После взятия Карентана роту отправили на побережье Юта для последующей отправки обратно в Англию.
Вернувшись в Альдебурн, рота латала дыры в личном составе появившиеся после операций в Нормандии и восстанавливала утраченное оружие и экипировку. Снова начались тренировки, чтобы подтянуть вновь прибывших бойцов до, теперь уже закаленных в боях, ветеранов Дня «Д». Как минимум 16 различных операций с участием десанта то планировались, то отменялись из-за скорости, с которой продвигались союзнические войска по Франции. Некоторые из них были отменены, в то время как десантники планировались и готовились на другую выброску. Но затем командование придумало план, который не собиралось отменять.
Маршал Монтгомери задумал операцию, ставшую известной под названием «Огород» (Market Garden). В английском названии слово Market должно было обозначать десант, а Garden – сухопутные войска. Задачей для трех парашютных дивизий был захват мостов через основные водные препятствия в Голландии, главным из которых был мост через Рейн, ведший в Германию. 101 дивизия должна была захватить мост через канал Вильхельмина возле деревни Зон и дорогу, шедшую с севера на юг от Эйндховена до Вегеля и далее до зоны ответственности 82 дивизии в Неймегене.
Замечательным осенним днем 17 сентября 1944 года «Легкая» рота в составе 154 человек десантировалась в Голландии. Не встретив почти никакого сопротивления, армада десантников заняла свои позиции, не зная, что им предстоит выдержать в ближайшие дни. Почти десять дней «Легкая» рота сражалась не только за свои жизни, но и за жизни десантников, находившихся вверх по дороге от них. Роте удалось захватить и удерживать намеченные объекты, а также держать открытой дорогу. Однако, как это часто случалось с десантниками, они были окружены, и у них не было огневой мощи, которую они могли противопоставить наступающему противнику. Когда они были освобождены из окружения, в живых осталось 132 человека.
Со 2 октября по 25 ноября 1944 рота занимала оборонительную линию в Голландии, в зоне известной как «Остров». 506 полк, в который входила «Легкая» рота, занимал разрыв между британскими частями, который до этого удерживался британской дивизией, примерно в 4 раза превосходившей по численности десантное подразделение. Рота, состоявшая из 130 человек, должна была удерживать сектор 3 км длинной. К 25 ноября 1944, когда роту отправили на перегруппировку и отдых во Францию, в ее рядах оставалось 98 офицеров и солдат.
К этому моменту, вместе с пополнениями, в роту начинают возвращаться из госпиталей старые товарищи, которые хотя и отсутствовали довольно долго, но не были забыты. Ветераны сражений не совсем понимали необходимость тренировать пополнения, относились к полевым тренировкам несерьезно, находили их скучными и даже унизительными. Пока шло пополнение и перегруппировка десантников, дивизионный командир, генерал Тэйлор, полетел в Вашингтон, чтобы участвовать в составлении обновленной организационной структуры и принципа комплектования оружием и экипировкой парашютно-десантные подразделения. В тоже время заместитель командующего, бригадный генерал Джеральд Хиггинс, был вызван в Англию, чтобы читать лекции на тему проведения операции «Огород», и исполняющим обязанности командира дивизии стал генерал Энтони МакОлифф – командующий артиллерией 101 дивизии.
17 декабря 1944 года «Легкая» рота и остальная часть 101 дивизии была поднята по тревоге, погружена в машины и отправлена в окрестности небольшого бельгийского городка Бастонь. Не пробыв и двух недель во Франции, «Легкая» рота была отправлена в бой, не имея достаточного количества зимнего обмундирования, амуниции и провианта. 101 дивизия окружила город оборонительным кольцом. 506 полк занимал северо-восточную часть оборонительного кольца, а «Легкая» рота укрепилась в лесах к востоку от дороги Бастонь – Фой.
В этой зоне сложилась крайне сложная обстановка, т.к. регулярные части американских пехотинцев были измотаны, паниковали и покидали свои позиции, отступая за линию обороны 506 полка. И вновь рота оказалась в знакомой ситуации – полностью окруженная и остро нуждающаяся в амуниции. Последующие двенадцать дней оказались днями самых жестоких схваток за всю историю армии США. Это была одна из самых суровых зим в Европе – на 21 декабря 1944 выпало 30 см снега. Холод, приведший к обморожениям ног у солдат, нанес ущерб сопоставимый с атаками немцев. 22 декабря 1944 немцы предложили 101 дивизии сдаться, на что генерал МакОлифф ответил: “Nuts!” (примерно «Чушь собачья!»). А 26 декабря 1944 3я армия генерала Паттона прорвала окружение и вышла к «потрепанным бастонским подонкам».
Этот прорыв позволил 101ой вздохнуть посвободней и получить, наконец, амуницию и провиант. Тем не менее, «Легкая» рота была сразу брошена в атаку. Когда они прибыли в Бастонь их было 121 человек, а к Новому 1945 году осталось менее 100. Первые две недели января 1945 года «Легкая» рота вела бои за возвращение территории вокруг Бастони. К середине января 506 полк был отправлен в дивизионный резерв.
С 18 по 23 февраля 1945 «Легкая» рота участвовала в боях в городе Гагенау, где частые бомбардировки сопровождались короткими стычками с противником, характерными для городского боя.
25 февраля 1945 506 парашютно-десантный полк был отправлен в Мурмелон, Франция. Там они смогли, наконец, принять душ, поесть горячей еды и лечь спать на кроватях, впервые с 17 декабря 1944. Пока они находились там, генерал Эйзенхауэр лично вручил 101 парашютно-десантной дивизии Высшую награду Президента США, которая впервые в истории армии была присвоена целой дивизии.
Апрель 1945 застал «Легкую» роту в Германии, где они оставались до дня победы в мае 1945. В это время им была дана привилегия охранять резиденцию Гитлера «Орлиное гнездо» в окрестностях Берхтесгардена. В преддверии окончания войны это стало последним военным достижением «Легкой» роты.
Когда «Легкая» рота вступила в войну 6 июня 1944, в ее составе было 140 человек. К концу войны 48 человек, служивших в роте в этот период, погибли в сражениях. Более ста человек, служивших в роте, были ранены, некоторые более одного раза. Их боевым кличем было “Currahee!”, что означает «одинокий», но никто из бойцов не был одиноким – все они стояли и сражались вместе плечом к плечу.
Перевод материалов сайта
Наш земляк, уроженец Ковылкинского района Алексей Кичкасов в декабре 1999 года во время штурма Грозного спас разведотряд 506-го мотострелкового полка. Под ураганным огнём боевиков он вывел своих оказавшихся в окружении ребят. Об этом подвиге писали «Комсомольская правда», журнал подразделений специального назначения «Братишка», рассказывалось на канале ОРТ. Алексея представили к званию Героя России, но заслуженную награду наш земляк до сих пор так и не получил.
Мы встретились с Алексеем в его родном Ковылкино. В мае прошлого года он уволился в запас. Офицерская биография нашего героя начиналась до банального просто. Леша после окончания школы поступил в Мордовский педагогический институт имени Евсевьева. Выбрал факультет физической культуры, отделение Основы безопасности жизнедеятельности. Кичкасов долгое время занимался восточными единоборствами. На соревнованиях ему удавалось занимать призовые места. В конце пятого года учебы ему присвоили звание лейтенанта. Кичкасов не ожидал, что Родина-мать призовёт его под свои знамёна. Когда учился, планов было немерено, но ни в одном из них его жизнь не пересекалась с военными путями-дорогами. Немного поработал преподавателем в Ковылкинском ГПТУ, был тренером каратэ-кёкусинкай.
Лейтенантские звёзды
На гражданке Кичкасову долго пробыть не удалось. Министр обороны издал приказ о призыве лейтенантов запаса. В военкомате ему предложили отдать свой гражданский долг Родине. Леша согласился. Так наш земляк оказался в одной из самых знаменитых российских дивизий – 27-й Тоцкой миротворческой. Сюда он попал в числе семи лейтенантов из Мордовии. Большинство из них определили в Гвардейский 506-ой мотострелковый полк. Попал он в роту разведки, тогда это подразделение, по словам Алексея, испытывало недокомплект офицерского состава.Молодой лейтенант решил взять максимально возможное от двух лет воинской службы, приобрести суровый армейский опыт, закалить характер. Где ещё, как не в разведке, это можно сделать? И поэтому пребывание в Тоцке ему нравилось. Учения, тактические занятия сменялись полевыми выходами. Во всем этом принимал участие лейтенант Кичкасов. Он достаточно быстро освоил то, что курсанты в военных училищах изучают в течение нескольких лет. Иначе было нельзя. 506-ой полк долгое время бывший миротворческим, прошедший Приднестровье, Абхазию и Первую Чеченскую,стал частью постоянной готовности. Это означало: если где-то разгорится пламя новой войны, их бросят в первую очередь.
Вторая Чеченская
Осенью 1999 года после вторжения банд Басаева и Хаттаба в Дагестан стало ясно: новой войны не миновать. Так и случилось. В конце сентября эшелоны полка потянулись на Северный Кавказ. В Чечню колонны 506-го вошли со стороны Дагестана. В районе станции Червлёная-узловая произошли первые серьёзные столкновения с боевиками. Гвардейцы не ударили в грязь лицом. Корр. «С» как раз тогда удалось побывать в этом районе, и мы свидетели, что действительно мотострелки выполняли такие боевые задачи, с которыми не справлялись элитные подразделения внутренних войск. Причём им удавалось из самых опасных ситуаций выходить с минимальными потерями. В этом большая заслуга полковой разведки. Рота была сравнительно немногочисленной, она насчитывала 80 человек. Поначалу Кичкасов командовал взводом бронированных разведывательно-дозорных машин, и в принципе мог не участвовать в выходе в тыл противника. Но в одной из схваток лейтенант соседнего взвода был ранен, и наш земляк взял на себя командование его взводом.
«Столица С» не раз писала об удручающем состоянии Российской армии. Войска сейчас оснащены в чём-то даже хуже, чем во времена Афганской войны. Спутниковые навигационные системы, тепловизионные средства наблюдения, позволяющие обнаруживать противника не только ночью, но и в дождь, туман, под внушительным слоем земли – всё это давно стало привычным атрибутом западных разведподразделений. В Российской армии всё это известно как экзотика. И хотя наша промышленность может выпускать системы не хуже иностранных, на их закупку нет денег. И как в годы Великой Отечественной, вся надежда на острый глаз и крепкие ноги наших военнослужащих. И куда Американцы послали бы дистанционно управляемого летающего разведчика, наши вынуждены были идти сами, порой даже в самое пекло. Единственным разведывательным атрибутом были автоматы АКМ с глушителем и бинокли.
Мордва против боевиков
Как вспоминает Алексей, в начале Второй Чеченской компании им удавалось углубляться в расположение противника на 10-12 километров. Предварительно, чтобы не попасть под свой огонь, предупреждали командование о направлении движения. С собой лейтенант брал 7-11 самых проверенных людей. Кстати, среди них были ребята из Мордовии, например, Алексеем Лариным Кичкасов проживает сейчас в соседних домах. Во время одного выхода его тёзка оступился и упал в реку, сильно промок, а были уже морозы, но они продолжали путь. Ведь возвращаться назад значило сорвать боевую задачу, а на войне невыполнение приказа чревато потерями в рядах атакующих мотострелков. И вымокший до нитки боец за 14 часов вылазки ни разу не пожаловался. Вот где приобрела конкретный смысл известная и в мирной жизни поговорка: « Я бы с ним пошёл в разведку».
Разведчики изучали места, по которым должны были пройти колонны пехоты и танков. Они находили огневые точки боевиков и вызывали огонь артиллерии и авиации. Артиллерия – «Бог войны», и в эту кампанию она работала гораздо лучше, чем в предыдущую. Гаубицы начинали бить уже через минут пять после того, как им выдавали координаты цели. Кто хоть немного разбирается в военных делах, поймёт, что это прекрасный результат. Причём, как правило, снаряды попадали с высокой точностью. И это без всяких навороченных лазерных систем наведения. В эту битву за Грозный Российская армия наконец-то впервые применила весь имеющийся у неё арсенал поражения. Начиная от дальнобойных ракет «Точка-У» (дальность до 120 км, точность — до 50 м) и свермощных миномётов «Тюльпан» (калибр – 240 мм), превращавших пятиэтажные дома в груду развалин. Алексей высоко отзывается о тяжёлом огнемёте «Буратино» (дальность до 3,5 км, боезапас — 30 термобарических ракет). Он своим длинным «носом» выстреливает одновременно две вакуумные ракеты, уничтожающие всё живое в радиусе нескольких десятков метров.
Кичкасов специально не подсчитывал, сколько раз им приходилось отправляться во вражеский тыл. Порой интенсивность разведвыходов была столь велика, что на отдых отводилось не больше двух часов. Немного поспал – и снова вперёд! Особенно тяжёлой была работа в районе Грозного. Здесь приходилось даже проводить разведку боем. Это когда для выявления огневых точек вызывают удар на себя.
Сражение за Грозный
В Грозненскую операцию 506-й полк находился на направлении главного удара. Поэтому он понёс большие потери. В печати сообщалось, что за неделю из строя выбыло почти треть личного состава. В ротах от ста двадцати человек оставалось по двадцать-тридцать. В батальонах из четырёхсот – восемьдесят-сто. Крепко досталось и разведчикам. Утром 17 декабря 1999 года их роте была поставлена боевая задача: выдвинуться и занять стратегическую высоту 382,1. Она возвышалась неподалеку от Грозного, и с неё контролировались многие районы чеченской столицы. Дело осложнялось тем, что там находились мощные бетонные бункеры боевиков. Вышли ночью. Переход занял около семи часов. И тут наткнулись на боевиков. Завязалась интенсивная перестрелка. Рядом с Алексеем Кичкасовым шёл старшина Павлов, опытный боец, который уже успел послужить в Таджикистане, получил орден мужества. В 1996 году в Чечне входил в личную охрану командующего Российскими войсками. Осколком разорвавшейся гранаты старшине срезало темя. Ранение было тяжёлым, оказался задетым мозг. Алексей перевязал боевого товарища, сделал укол промедола. Уже перевязанный, тот не мог вести огонь из автомата, но всячески старался помочь командиру. Снаряжал патронами магазины, но вскоре потерял сознание.
Павлов умрёт через несколько дней в моздокском госпитале, но это будет позже, а пока его товарищи уничтожали террористов. Начался снайперский обстрел. Одному бойцу пуля попала в глаз. Он даже не успел вскрикнуть. Затем погибло ещё пять человек. Пулемётной очередью в живот был тяжело ранен лучший друг Алексея лейтенант Власов. Бросившегося на помощь солдата убил снайпер. В этот раз из-за какой-то ошибки артиллеристы открыли огонь по своим. Алексей Кичкасов вместе с несколькими бойцами вынес раненого старшину, затем вернулся обратно. Уцелевшие бойцы собрались вокруг старшего лейтенанта. Боевики, поняв, что имеют дело с немногочисленной группой разведчиков, попытались их окружить, но яростный огонь наших сорвал их замысел.
Лейтенант Владимир Власов умер на руках Ларина. К сожалению, ребятам не удалось вынести с поля боя тела погибших. Алексей Кичкасов вывел, а точнее спас двадцать девять человек. За этот бой, умение действовать в безвыходной, казалось бы, ситуации старшего лейтенанта Кичкасова представят к званию Героя России. Первой об этом напишет «Комсомольская правда». Затем последует ещё несколько кровавых боёв. А злополучную высоту 382,1 заняли полностью через неделю, отыскали тела своих боевых товарищей, изуродованные духами. Владимира Власова боевики заминировали, выместив на нём свою бессильную злобу.
Спортивный характер
Алексей считает,что ему удалось выжить на этой войне лишь благодаря спортивной подготовке. Каратэ научило его преодолевать страх, смертельную усталость. Он достаточно быстро адаптировался в боевой обстановке. Самое плохое на войне – это когда уже наступает полное равнодушие, человек не обращает внимания на свистящие над его головой пули. Военными психологами описано это состояние, оно столь же опасно как и потеря контроля над собой. Алексей делал всё, чтобы такого не было ни у него, ни у его подчиненных, ведь городские бои самые тяжёлые. Здесь он получил контузию. Как это произошло он даже и не помнит. Все случилось в какие то доли секунд. Печально знаменитую площадь Минутка взяли уже без Кичкасова. На ОРТ в программе Сергея Доренко был репортаж об этом событии, глядя в обьектив камеры подчиненные Алексея искренне жалели, что рядом нет их командира, передовали ему привет. Это передачу увидела мать нашего героя. До этого она не знала, что он участвует в боевых действиях. В ростовском госпитале наш земляк пробыл около месяца.
Из армии старший лейтенант уволился в мае 2000 года. Сейчас он проживает в родном Ковылкино. Хотел устроится в силовых структурах но оказалось, что его боевой опыт не кому не нужен. Как и до армии Алексей посвещает себя карате – тренирует детей. Что же касается звезды Героя Росии, то Кичкасов ее так и не получил. Хотя его представляли к этому званию трижды . Роковую роль в этом сыграло то, что он не кадровый офицер. Получается когда посылали парня в бой, то ни кто не разбирал, то что за его плечами только учеба на военной кафедре, а дошло дело до наград, то по логике тыловых чинуш получается,что быть героем ему не положено. Более абсурдного и обидного трудно придумать. В нашей стране чтут только мертвых.
капитан
КОЖАНОВ Юрий Анатольевич
01.02.1968 -10.08.1996
в/ч 21617 506 мсп
Награжден орденом "Мужества"(посмертно)
Я вернусь к вам, родные, с войны...
Он мечтал быть военным. Посвятить свою жизнь служению Родине.
Юрий Анатольевич Кожанов родился 1 февраля 1968 года. Его детство прошло в селе Ракша. Красивые места, прекрасная природа! Что можно рассказать о его детстве? Пожалуй, оно было таким же, как и у всех сельских ребятишек. Увлекался фотографией, любил спорт. Одни только грамоты говорят сами за себя. А их в семье Кожановых накопилось немало! Родители очень гордились сыном.
Однажды Юрий в газете нашел объявление о наборе курсантов в Челябинское танковое училище.
«Буду землю грызть, ползком ползти, а в Ракшу не вернусь»,-говорил Юрий, когда уезжал поступать в Челябинск. И поступил. В августе 1985 года Юрий Кожанов был зачислен в список курсантов Челябинского высшего танкового командного училища. Радости родителей не было предела.
Анна Андреевна, сдерживая слезы, листает курсантский альбом сына. Вот он с друзьями, вот на полевом выходе, а вот и на свадьбе друга. На первой странице надпись: «О жизни своей, о годах в Челябинском высшем танковом училище. 1985 - 1989 годы». А дальше фотографии и стихи, шутливые надписи.
Курсантская жизнь нелегка. И судить о ней могут лишь те, кто прошел эту дорогу. Многие ложно думают, что военные училища «отделены» от армии. Поверьте, те, кто надел погоны с буквой «К» связали свою жизнь именно с ней.
Вчерашние мальчишки быстро становились мужчинами. Значения дружбы и взаимовыручки, уважения к старшим - вот, пожалуй, неполный список качеств, который они приобретали там.
Это было только начало военного пути. Какой же нелегкой будет дорога! Но об этом чуть позже.
Скучал Юра по родному дому, родителям, друзьям. Но ни на минуту не забывал, зачем он здесь. Не давал себе расслабляться. А вот когда наступал отпуск, то гордость переполняла его! И не только его, но и родителей. Все здесь опять напоминало детство: рыбалка, купание в пруду и конечно же друзья.
Так пролетели четыре года обучения. На плечах - новенькие лейтенантские погоны. После окончания училища молодого лейтенанта направили служить на Украину, в город Рава-Русская. Первое время было тяжело. Но на судьбу не жаловался. В те годы он и женился на прекрасной девушке Татьяне, с которой познакомился еще в училище. Вскоре в молодой семье родился сын. Через четыре года Юрия перевели на службу в Пермь. Пришлось помотаться, поездить по стране. В середине 90-х служить было особенно нелегко. Денежные невыплаты, равнодушие военных верхов - вот характерная черта того времени.
Неожиданно Юрий сообщает родным, что уезжает в Чечню. Ехал он, как говорят, за молодого парня. Пожалел его или были другие обстоятельства - мы уже никогда не узнаем. На тот момент Юрий был капитаном. Командировка должна была продлиться полгода. Для родных потянулись дни, а затем и месяцы ожидания. От кадров по телевидению сжималось сердце. В памяти у многих граждан нашей страны Еще был Афганистан, а теперь Россия заболела новой болезнью под названием Чечн.
С этого момента мифы о войне были развенчаны. Все прекрасно знали, что происходит на Кавказе. И только в письмах Юра, с детской наивностью успокаивал родных, не давая им повода для переживаний.
«Привет с Кавказа!» - писал Юрий в письме домой. - Здравствуйте, мама, папа, Вася, Анютка и племянница! С огромным приветом и массой наилучших пожеланий к вам я. Во-первых строках своего письма спешу сообщить, что я жив и здоров, чего и вам всем желаю. Дела у меня идут нормально.
Кавказ, оказывается, очень хорошее место для отдыха. Вообще-то здесь изумительная природа, чистый воздух, никакой тебе радиации, через некоторое время можно уже собирать урожай, земля плодородная. Мы смеемся, мол чем не курорт?! Алкоголя нет, только соки, компот да чай, происходит очищение организма. Через 9 дней будет 3 месяца, как я здесь. Срок командировки на 6 месяцев, так что половина уже позади! Квартиру получил, правда, 2- комнатную, да и ладно. Сейчас идет очистка населенных пунктов от "духов" как мы их зовем, МВД занимается этим. Может быть, скоро и закончится все это здесь. Насчет вывода пока конкретно ничего не решено.
Ну вот вкратце и все у меня. Пишите, как у вас дела идут, что нового в тамбовских краях, как племянница? Наверное, большая, ведь 6 месяцев уже. Всем от меня привет из Ичкерии. Жду ответа.
16.07.96 г.»
Юрий был добрым и общительным человеком. Мог жалеть окружающих. Для офицера это очень ценная черта. И то, что переживал и видел, он предпочитал держать в себе. И писал теплые письма жене - в Орск, матери - в Ракшу: «Все у меня хорошо. Командировка скоро кончается, и я вернусь». Последнее письмо родители получили 29 июля, а 10 августа 1996 года навсегда останется черным днем в жизни семьи Кожановых.
Юрий не мог отвернуться от чужой беды. Вдвойне не терпела этого война. Плечо товарища и взаимовыручка - на фронте дело особенное.
10 августа 1996 года, по свидетельству военных корреспондентов «Комсомольской правды», бронеколонны армейцев вышли на помощь окруженным бойцам внутренних войск, пробиваясь по улицам Грозного. Завязался жестокий бой. Боевики в ярости кричали: «Аллах Акбар!» Юрий упал, посеченный осколками. Чеченская пуля поразила офицера одним из первых. Боевики знали, кого убивать.
Похоронили Юрия со всеми воинскими почестями в городе Орске Оренбургской области. А правительство своим прощальным поминальным подарком наградило капитана Юрия Кожанова орденом мужества (посмертно). Спустя три года в дом Кожановых придет письмо:
«Здравствуй, Юра!
Не знаю, помнишь ли ты еще нас, а мы тебя частенько вспоминаем!
Мы - это Румянцевы. Не падай со стула, это действительно мы. Уже год тебя разыскиваем, но все почему-то впустую. Решили написать на родительский адрес. Где ты сейчас служишь? Румянец поступил в академию и с сентября этого года проживает в Москве, а я с детьми по-прежнему живу в Камышине, работаю в нашем полку, а в Москву езжу каждый месяц. Собираемся на Новый год в Москву вместе с детьми. Приезжайте в гости. Если ты еще помнишь, то в Новый год у нас двойной повод выпить. А вообще очень хочется увидеть тебя, ведь уже 10 лет не виделись.
Если есть возможность, то позвони. Будем ждать. Или напиши о себе, где ты, как и что.
Юрка, пиши или звони, и приезжайте. Серега был бы рад встретиться. Мы будем ждать. Думаю, нам будет о чем поговорить при встрече!
Румянцевы. 7.12.99 г.»
Но приехать в гости Юрий уже никогда не сможет. Падет смертью храбрых на огненной земле Чечни.
Все так же колышутся ветви деревьев на ветру у отчего дома. Но постарели от беды и слез Анна Андреевна и Анатолий Григорьевич - не восполнить ничем утрату сына. А его сыновья уже большие. Старший, видимо пойдет по стопам отца.
