Русским и сербам привычно называть друг друга «братьями», но история знает период, когда Москва и Белград стали злейшими врагами почти на десять лет. Два верных союзника: СССР Сталина и Югославия Тито – рассорились будто в один миг, и последствия этого ощущаются до сих пор. Кто из вождей – советский или югославский – несет за это ответственность?

Ровно 70 лет назад была опубликована резолюция Коминформбюро, которая предложила югославским коммунистам «заставить своих нынешних руководителей открыто и честно признать свои ошибки и исправить их, порвать с национализмом, вернуться к интернационализму и всемерно укреплять единый социалистический фронт», а если руководители югославской компартии сделать этого не в состоянии, необходимо их «сменить». Сей ультиматум Белград предсказуемо отверг, а через год дипломатические отношения между СССР и Югославией были разорваны вплоть до хрущевской «оттепели».

Несмотря на краткосрочность и искусственность этого конфликта, последствия ощущаются до сих пор, так что его вряд ли можно записать в раздел исторических недоразумений. Иногда разрыв отношений рассматривают как личную ссору между Иосифом Сталиным и Иосипом Брозом Тито, особенно часто – в рамках либеральной трактовки истории, где Сталин – злой гений Восточной Европы, а Тито – свободолюбивый патриот. Меж тем, если и было там что-то личное, то лишь на толику малую. В целом всё гораздо сложнее.

Как Иосип разозлил Иосифа

К 1948 году Югославия стала самым верным и самым крупным союзником СССР в Восточной Европе – именно союзником, а не оккупированной территорией без личной воли. Москва возлагала на Белград большие надежды и вложила беспрецедентные средства в перевооружение югославской армии.

Да, Сталину приходилось неоднократно одергивать Тито, когда он, используя покровительство Москвы, пытался прирезать к Югославии части Италии и Австрии, фактически провоцируя военное столкновение с англичанами и американцами. С точки зрения Москвы это было стратегической ошибкой, с позиции Белграда – предательством союзника.

И все же ни с одной другой страной Европы у СССР не было такого взаимопонимания, как с Югославией. С Польшей всегда проблемы. В Чехословакии мелкобуржуазный раздрай. Венгрия и Румыния входили в число бывших сателлитов Германии, а Болгария балансировала на грани этого статуса. Албания же была и остается серой зоной Средневековья, с которой даже югославы не могли совладать. «Славянам с этими делать нечего», – докладывал в 1943 году Тито его генерал Вукманович «Темпо», посланный в Албанию налаживать связи с местным коммунистическим подпольем.

Даже неудивительно, что основной причиной для разрыва советско-югославских отношений стала именно Албания. 19 января 1948 года Тито направил ее лидеру Энверу Ходжа телеграмму с «предложением» предоставить ему на юге страны базу для ввода полноценной югославской дивизии в целях «защиты от англо-американского вторжения» из Греции, где тогда шла малоизвестная российскому читателю гражданская война. Собственно, две отмобилизованные дивизии уже стояли на албанской границе – в Черногории и Македонии.

За пару недель до этого лидер Болгарии Георгий Димитров выступил с пространным интервью, в котором поддержал идею создания «Балканской Федерации» и – более того – конфедерации Восточно-Европейских стран, которая включала бы Венгрию, Румынию, Чехословакию и даже Польшу (в Варшаве ужаснулись). И если югославский ультиматум албанцам был локальной историей, то интервью Димитрова – бывшего главы Коминтерна и второго по значимости (после Сталина) «деятеля международного коммунистического движения» — вызвало в Европе резкую ответную реакцию. Для Вашингтона и Лондона создание столь странного то ли блока, то ли государства означало нарушение Ялтинских и Потсдамских соглашений.

На этом фоне в середине марта в Брюсселе Великобритания, Франция, Бельгия, Голландия и Люксембург подписали договор о Западном блоке. Это был прямой ответ на заявления Димитрова и Тито – и началом создания НАТО. Сталин был в бешенстве: какие-то военно-политические блоки появляются самотёком и без оглядки на Москву, а атомной бомбы у СССР тогда еще не было.

И другие несознательные товарищи

Формальной претензией к Тито было то, что Белград со своей попыткой аннексии Албании (никто не сомневался, что два обученные югославские дивизии с их боевым опытом просто проглотят албанцев, как СССР прибалтов) не поставил Москву в известность. Точно так же и Димитров не информировал Сталина, обнародуя свои далеко идущие планы по созданию конфедерации Восточно-Европейских стран, в которой главенствующая роль отводилась Югославии как наиболее сильной в военном отношении. Но «интервью товарища Димитрова» было жизнелюбиво сочтено «политической ошибкой» и «несвоевременным жестом», а вот практические действия югославов вызвали предельно жесткую отповедь, сформулированный в специальной телеграмме.

На переговоры в Москву было срочно вызвано руководство обеих стран – и Югославии, и Болгарии. Димитров поехал, а Тито сослался на плохое состояние здоровья. Он вполне обоснованно опасался за свою безопасность.

Сталин был прав практически во всем и демонстрировал чудеса в плане терпения. На встрече в Москве он на пальцах объяснял болгарам и посланцам Тито (Карделю и Джиласу), что Албания все еще не принята в ООН, не признана США и Великобританией, так что введение туда югославских войск будет расценено как агрессия и даст повод западным странам для начала войны, следовательно, «албанские товарищи должны сами обратиться за военной помощью». Советский лидер даже продемонстрировал гостям донесения разведки о планах развертывания американских войск в Греции. Уже тогда было понятно, что тамошняя гражданская война коммунистами проиграна, а остатки ЭЛАС надо просто эвакуировать, пока их не перевешали на оливах.

В общем, провоцировать англичан и американцев на интервенцию на Балканах было, мягко говоря, несвоевременно. В качестве компромисса Сталин предложил, если уж хочется, создать конфедерацию между Югославией и Болгарией и на время забыть об остальных странах вокруг них. Пусть живут.

Югославы и болгары кивнули и разъехались по домам.

Вернувшись в Белград, югославская делегация отчиталась о ходе московских «консультаций» на Политбюро ЦК КПЮ. Материалы этого заседания в тот же день стали достоянием советской разведки в Белграде (по разным данным, информаторами могли выступать министр финансов Жуйович и министр промышленности Андрия Хебранг, лидер коммунистов Хорватии). Посол Лаврентьев и военный атташе Сидорович отправили в Москву донесения, из которых следовало, что руководство Югославии и лично товарищ Тито негативно отнеслись к рекомендациям товарища Сталина и нехорошо ругались. При этом от союза с Болгарией решено было отказаться, поскольку в там «сильно советское влияние» — «болгары чувствуют вину за позицию во время войны» и заискивают перед Москвой.

Так разногласия по тактике поглощения стран Восточной Европы конфликт перешел в перебрасывание марксистскими цитатами и обвинениями в «отступлениях от ленинского курса». Тито и Сталин обменялись парой резких писем, тон которых не оставлял сомнений в том, что компромисса не будет. В конце концов, их Москвы пришла «окончательная бумага» за подписью Молотова, которая суммировала все обвинения в адрес «клики Тито-Ранковича», за которой последовал отзыв советских военных советников и гражданских специалистов. Для югославов такой поворот событий был неожиданностью, и они некоторое время пытались как-то договориться, но Москве нужно было исчерпывающее покаяние со стороны Белграда, а на такое Тито пойти не мог.

Брат на брата

Разрыв отношений с Москвой не вызвал в Югославии ни антисоветских, ни русофобских отношений. При этом события 1948-1953 годов принято замалчивать, а ведь далеко не все тогда было спокойно.

МГБ СССР развернуло в странах Восточной Европы 20 антиюгославских разведывательных центров. В венгерском Сегеде такой центр вербовал бывших граждан Югославии для диверсионной деятельности против Тито, а из 500 югославских офицеров, на момент разрыва отношений обучавшихся в советских военных вузах, создали «Союз Югославских патриотов за освобождение от фашистского ига клики Тито-Ранковича и империалистического рабства». Возглавил его генерал-майор Перо Попивода, который нравился лично Сталину, хотя разрабатывал пусть дерзкие, но абсолютно нереалистичные планы диверсий. В воспоминаниях Молотова (в пересказе Фекликса Чуева) есть эпизод, где советский вождь приветствовал Попиводу словами «такой молодой, а уже генерал!».

Параллельно в Праге начали издавать газету «Нова Борба» — в пику официальной титовской газете «Борба». В целом идеологическая и пропагандистская кампания против Югославии была беспрецедентной. «Клика Тито-Ранковича» не сходила со страниц советской прессы.

Количество пограничных инцидентов исчислялось сотнями, причем, они носили двусторонний характер. При попытке перехода югославо-румынской границы был убит генерал-полковник Арсе Йованович – бывший начальник штаба НОАЮ, Герой Югославии, один из личных друзей Тито, ставший «коминформовцем», то есть сторонником СССР.

Рассматривались и планы прямого военного вторжения в Югославию, но были отвергнуты из-за невысокой боеспособности главных региональных союзников – Болгарии и Румынии. Отзывы советских генералов о качестве местных армий были откровенно уничижительными.

Со своей стороны, Генштаб в Белграде разработал план «стратегической обороны», отталкиваясь от анализа ошибок королевской армии в 1941 году. Предполагалось отступать в горные зоны Черногории, Боснии и Косово, а на оставляемой территории разворачивать организованную партизанскую войну. Это породило своеобразный уклад Югославской Народной армии, сохранившийся до 1991 года и сыгравший особую роль в войнах 1991-1995 годов. Она была поделена между кадровыми силами и армией территориальной обороны из местных жителей, у которых было разное вооружение, разная система призыва, разная подготовки. В результате уже в 1991 году составленные по национальному признаку территориальные бригады стали массово переходить на сторону национальных республик, а костяк ЮНА остался за сербскими призывниками, что и предопределило характер противостояния.

Можно сказать, что Сталин в стратегическом плане был прав, удерживая Тито и Димитрова от создания «сверхстраны», что повлекло бы за собой англо-американскую интервецию. А может, не повлекло бы. Может, вся эта гигантская восточно-европейская конструкция рухнула бы в 1991 году с еще большим шумом, хотя куда уж больше. Но в жанре «если» история не работает.

Для многих югославов разрыв отношений с СССР ассоциируется не с этими стратегическими раскладами, а с географическим названием Голли Оток. Крошечный остров у хорватского побережья был тюрьмой еще в Австро-Венгеррии, а после 1948 года в организованный там концлагерь, наряду с усташами и четниками, стали помещать «станилистов» и «антитовцев». Один из первых фильмов Эмира Кустурицы – «Папа в командировке» — именно об этом. Сейчас на Голи Отоке музей. Впрочем, чуть ли не вся история Балкан лезет со своими экспонатами из каждого угла, включая совсем уж неожиданные.

Фраза «Никогда уже мы не будем жить хорошо, как жили при Тито !» популярна во всей бывшей Югославии. Бессменный руководитель не существующей ныне страны в 1945-1980 гг., был по национальности хорватом, но до сих пор страшно популярен у жителей всех республик, находившихся когда-то в составе СФРЮ. В любом экс-югославском новом государстве, порой весьма кроваво добивавшемся независимости, легко встретить на улице человека в сувенирной футболке с лозунгом: «Товарищ Тито, вернись! Тебя любят мусульмане, сербы и хорваты. Ты всё нам дал и ничего не крал. А сейчас всё крадут и ничего не дают!» Совсем недавно в Боснии (где отмечается печальная годовщина двадцатипятилетия гражданской войны, послужившей причиной гибели 200 тысяч человек) провели социологический опрос, и выяснилось: на выборах президента, если бы Тито был жив, за него проголосовали бы 60 (!) процентов населения. Даже подростки, родившиеся после распада Югославии, заявляли мне: «Да ведь Тито, блин, крутой чувак!» И в Боснии, и даже в населённом албанцами крае Косово утверждают: управляй «товарищ» Югославией сейчас, никому и в голову бы не пришло отделяться.

Празднование дня рождения Иосипа Броза Тито в его родном селе Кумровец (Хорватия). Фото: www.globallookpress.com

«Сейчас Босния, Сербия, Косово, Македония — нищие страны, — объясняет политолог Алекс Вадишевич . — Черногория живёт чуть лучше, Хорватия и Словения — хотя и неплохо, но до стран Западной Европы по развитию экономики им как до Луны. И, конечно, эти государства вообще ничего не значат, их рассматривают либо в качестве марионеток, либо как дармоедов, которые постоянно клянчат от ЕС кредиты и субсидии. При власти Тито экономика Югославии считалась лучшей в „ социалистическом блоке “: молодым семьям бесплатно давали квартиру, зарплаты были стабильны и постоянно увеличивались. Это у вас в Советском Союзе существовал суровый морально и материально социализм, а тут всё было проще. В кинотеатрах свободно шли фильмы с откровенными эротическими сценами, открывались пляжи для нудистов, любой человек мог поехать в Германию или Францию без визы, работали частные магазины и парикмахерские: только крупные заводы были в государственной собственности. Вот люди и думают, зачем сменяли шило на мыло ».

Участники мероприятий по случаю 30 годовщины со дня смерти Иосипа Броза Тито. Белград, 4 мая 2010 года. Фото: www.globallookpress.com

Торговец в Мостаре уговаривает купить портрет Тито с надписью: «Iosip Broz — dobar skroz» (в вольном переводе: «Иосип Броз — с ним хоть на мороз»). «Он, знаете, был такой же простой, как и все мы — мечтательно вздыхает владелец магазина. — Курил как паровоз, любил женщин: женился целых пять раз, а разводился со скандалами. Последнюю жену под домашний арест посадил: обвинил в подготовке государственного переворота, а в реальности, по слухам, приревновал. Горячий парень, настоящий югослав. Нынешние политики стараются быть американцами: с натяжными улыбками, словно у кастрированных котов, в дорогих костюмах, с причёсками от лучших стилистов за триста евро. Этот же был кровь от крови нашей, выходец из народа: работал в России механиком. При нём наша страна была мощной и сильной. Теперь это свалка нищебродов».

Иосип Броз Тито и его пятая супруга Йованка, 1962 г. Фото: www.globallookpress.com

Чувствуется, он уже себя, а не туриста уговаривает на покупку. Каждый житель Боснии и Герцеговины, узнав, что гость из Москвы, обязательно расскажет: вот, Тито воевал в Первую мировую за Австро-Венгрию, его взяли в плен, увезли в Сибирь, там он женился на русской, и всей душой полюбил Россию, потом вернулся в Югославию делать социалистическую революцию. О ссоре Тито со Сталиным стараются не упоминать: это портит общую благостную картину прекрасной дружбы между СФРЮ и СССР.

Думается, если при таком уровне жизни пройдёт ещё 25 лет, мёртвый президент станет на Балканах популярнее, чем Иисус Христос . На самом-то деле, будем откровенны: граждане Боснии скучают именно по развалившейся Югославии, но им попросту неприятно в этом сознаться. Иначе за что тогда воевали и погибли сотни тысяч людей? Куда удобнее ностальгировать по Иосипу Брозу Тито.

Некоторое время назад, в XX веке, в Европе существовало государство Югославия. Своим путем развития оно выбрало социализм. Несмотря на то, что президент Югославии по национальности был хорват, о нем сожалеют и сербы, и македонцы, и черногорцы. Все было здесь иначе, не так, как в других странах, шедших по пути, в конечном итоге которого должен был установиться коммунизм. После развала Югославии у ее жителей появилась т. н. титостальгия, не прошедшая и по сей день. Такое явление названо в честь лидера Югославии, не побоявшегося вызвать неудовольствие Сталина, что навлекло гнев не только на его голову, но и на всю страну.

Однако невзирая на это, несгибаемый хорват так и остался руководителем государства, управлявшим страной 35 лет из 88 прожитых годов своей жизни. Дети и жены Броза Тито и, конечно же, он сам не раз становились предметом интереса для средств массовой информации.

Кем же был этот человек, создавший на извечно бурлящих Балканах сильную социалистическую страну, вскоре распавшуюся после его смерти?

Ранние годы

С самого начала с биографией Иосифа Броз Тито не все просто. Родился он 7 мая 1892 в селе Кумровец, что находится к северу от столицы Хорватии, Загреба. Семья была многодетной, и Иосиф был седьмым ребенком. Кроме того, семью можно назвать интернациональной, как и всю Австро-Венгерскую империю, частью которой была родина будущего лидера. Его отец Франьо Броз был хорватом, а мать Мария Ярошек - словенкой, по вероисповеданию оба были католиками. Позднее лидер Югославии, Броз Тито, изменил свою дату рождения на 25 мая 1983 года. Почему он так сделал, неизвестно. Есть только предположение, что число связано с немецкой операций «Россельшпрунг» («Ход конем»), итогом которой должно было стать устранение лидера югославских коммунистов.

Несмотря на то, что семья была бедной, образование все-таки будущий президент, так как в Автро-Венгрии в то время начальное образование считалось обязательным. В школе он учился хорошо, о чем свидетельствуют сохранившиеся записи в аттестате.

После начальной школы мальчику сразу пришлось работать, а в 1907 году отец даже попытался отправить его на заработки в Америку, но из-за недостатка средств пришлось оставить эту попытку и поискать другое место для заработка. Броз Тито, лидер Югославии в будущем, поступает в ученики слесаря, куда позже пришел и его брат Степан. Учителем Тито был чех Николай Карас, который и познакомил своего подопечного с учением социалистов. Иосиф Броз Тито проникается идеями социализма и уже в 1910 году, переехав в Загреб, становится членом Социал-демократической партии Хорватии и Славонии.

Молодость

Начиная с 1911 году Иосиф сменил много мест работы. Он работал в Загребе на велосипедной фабрике, в Мангейме на автомобильной фабрике Бенц, в Вене на заводах Гридля, в Винер-Нойштадте на заводах Даймлера. За это время, кроме профессиональных навыков, он развивался еще и в других направлениях: научился танцевать, фехтовать, изучил чешский и немецкий языки. Но в 1913 году такое благоприятное время саморазвития Тито закончилось, он достиг 21 года и, по законам Австро-Венгерской империи, должен идти на военную службу. Службу пришлось нести сначала в Вене, в императорском полку, но на основании рапорта о переводе будущего маршала перевели в Загреб.

Ничего удивительного в том, что хорват по национальности Иосиф Броз Тито попросился служить среди земляков. Там он показал себя с положительной стороны и был направлен для обучения в школу младшего офицерского состава. Еще приобретенные до армии навыки фехтования очень пригодились: усовершенствовав их в армии, стал считаться одним из лучших фехтовальщиков полка.

В биографии Тито есть эпизод, участником которого стал член королевской семьи. В части проходили соревнования, по итогам которых Иосиф был награжден серебряной медалью. Награждение производил лично эрцгерцог Иосиф Фердинанд. Сложно передать все эмоции, переполнявшие в тот миг Броза Тито- президента Югославии в будущем.

Вот я, рабочий, сын безземельного крестьянина, чей единственный капитал — это руки и профессия, а принимаю поздравления от эрцгерцога, — вспоминал Тито. — Я, обычный солдат, которому пожимал руку член императорской семьи!

Полагающийся к награде отпуск Иосиф Броз не успел отгулять - прозвучал выстрел в Сараево, который убил не просто наследника престола Австро-Венгрии, но и пронзил миллионы человеческих судеб, разрушив империи и создав республики.

Первая мировая война

Войсковое соединение, где проходил службу Иосиф Броз, находилось на сербском фронте до конца первого года войны, но уже в январе 1915 года было переведено на русский фронт.

25 марта, в результате тяжелого ранения в бою при Миткеу юноша попал в плен. Ранение было очень тяжелым, практически 13 месяцев он провел в госпитале в Свияжске, недалеко от Казани. Состояние его было таким тяжелым, что врачи и не надеялись на то, что он выживет. Но хорват оказался стойким, организм переборол все и, как только позволили силы, Иосиф Броз Тито начал изучать русский язык. Вскоре после выздоровления его переводят в Алатырь, а к началу 1917 года в Кунгур, где его и застало известие о Февральской революции.

Находящийся в гуще рабочих, активно изучающих труды вернувшегося из эмиграции Ленина, Броз принимает решение направиться в Петроград. Он притаился в товарном составе, среди груза, и, уже через несколько дней был в столице, успев к самым насыщенным событиям июля - демонстрациям против Временного правительства. Став зрителем такого события, Броз Тито был воодушевлен и исполнился решимости ехать на родину, организовывать революцию. Вот что он говорил:

Я был воодушевлен силой и организованностью этих демонстраций и увидел, какую силу представляет рабочий класс.... Много рабочих было убито. Тогда начались массовые аресты… Я несколько дней скрывался под мостами через Неву, а потом решил бежать на родину. Я сказал себе: еду в Югославию делать революцию, еду домой.

Тито и революция

Выступления большевиков подавили, Ленин бежал в Финляндию и укрылся в шалаше в Разливе. На улицах шли стихийные аресты. Пытаясь добраться до родины, будущий лидер страны Броз Тито добирается до Финляндии, входившей тогда в состав России, там его и настигли полицейские и переправили в Петропавловскую крепость. Оттуда, узнав что он австрийский военнопленный, хорвата возвращают в Сибирь, в Кунгур. Но в Екатеринбурге Иосиф Броз Тито самовольно меняет направление и бежит в Омск, где у власти находились большевики. Там он обратился к властям с просьбой о российском гражданстве и о вступлении в партию РСДРП(б). После наступления белочехов Омск пал и опять приходится бежать. На этот раз в киргизский аул, где он поступил на работу к богатому киргизу.

Тем временем, в ноябре 1918 года, закончилась Первая мировая война. Не стало Российской, Австро-Венгерской и Германской империй. На их месте появились новые государства. К примеру, Королевство сербов, хорватов и словенцев. Все эти события подтолкнули Иосифа Броз Тито искать контакта с югославскими большевиками и в январе 1920 года он, после стольких лет, вернулся на родину.

Первая жена

Еще до этих событий, в 1918 году, 25 летний Броз Тито женился на Пелагее (Полине) Белоусовой. Первая жена революционера была младше него, по некоторым данным на момент 1918 года ей не было полных 15 лет. Когда к власти в Омске пришел Колчак, то новая власть не желала признавать гражданский брак и им пришлось обвенчаться в церкви, спустя 2 года. При чем первый раз Иосиф регистрировал брак не под своей фамилией, назвавшись Иосифом Брозовичем.

Прибыв на родину, Иосиф устроился работать на мельницу, вместе с Полиной они ожидали первого ребенка, который умер вскоре после рождения. Такая же печальная участь постигла и второго ребенка. В дальнейшем умерли 2-х и 3-летние девочка и мальчик. Только лишь сын Жарко, родившийся в 1924 году выжил.

Полина Броз в 1927 году также вступила в коммунистическую партию Югославии, испытав на себе все прелести подпольной работы. Притом, что особой помощи от мужа она не встречала, жена Иосифа Броз Тито не упрекала его, понимая, какой опасности тот подвергается и сколько сложна жизнь партийного лидера. В 1928 году, практически одновременно с мужем, Полина была арестована, но очень скоро отпущена, т. к. опытный революционер, как мог, выгораживал супругу и смог убедить полицию в ее непричастности к деятельности партии. Вместе с ребенком Полина поселилась у знакомых, которые сочувственно относились к ее положению и по мере сил поддерживали. Их помощь была кстати, свою маленькую зарплату она практически всю тратила на сына и на мужа. Вскоре Полину вместе с сыном по тайным каналам югославские коммунисты переправили в Советскую Россию.

Политическая жизнь

В Загребе 6 ноября 1928 года начался судебный процесс "по делу бомбометателей", именно по нему проходил будущий президент Югославии в качестве одного из пяти обвиняемых. Получив по итогу его пять лет заключения, Броз Тито в тюрьме продолжил совершенствовать свои навыки языкознания и стал изучать эсперанто и английский языки, и кроме того, политологию. Строил планы побега. Но ему не повезло, пришлось отсидеть весь срок. Более того, выйдя из тюрьмы по окончании срока, он был сразу арестован за побег в 1927 году.

Через несколько месяцев Броз Тито вышел окончательно за ворота своего узилища и смог вернутся к активной партийной деятельности. Уже 29 декабря 1934 года Иосифа направили в Москву. В феврале 1935 года, продвигаясь с помощью поддельных документов, которыми насыщена биография Броз Тито, будущий лидер Югославии добрался до столицы Советского Союза.

Чем он занимался несколько лет в Москве, доподлинно неизвестно. Ранее считалось, что Иосиф состоял от партии югославских коммунистов при Коминтерне, но это не так. Просочились сведения о том, что Броз Тито сотрудничал с советской разведкой, помогая собрать им сведения о коммунистических лидерах за границей. Это было очень опасное время, когда сразу после убийства Кирова пошла полна репрессии против старых большевиков, лидеров партии, арестованных по обвинению в убийстве. Среди жертв репрессий были Зиновьев, Каменев, Бухарин, Троцкий. Им не хватило ресурсов для борьбы со Сталиным, чей авторитет с каждым днем набирал все большую силу.

Но не только для партийной работы использовал это время Иосиф. В 1936 году он развелся с женой, выдвинув в качестве причины предполагаемую измену и плохой уход за сыном. Ни какое из обвинений Полина не подтвердила, но с разводом согласилась. Но на этом роль Броза Тито в ее судьбе не закончилась, так как именно прошлое родство с ним обошлось ей двумя арестами, реабилитирована она была только в 1957 году, правда, права жить в Москве ей так и не вернули.

Вторая мировая война

В октябре 1936 года, в одном из московских ЗАГСов, Броз Тито женился второй раз. Он вступил в брак с Люцией Бауэр под именем Фридриха Вальтера. Ранее Люция была замужем за одним из немецких коммунистов.

Спустя три дня молодой супруг отправился на очередное задание партии и больше они не встретились. В связи с переворотом установилась власть Генерала Франко, и Тито был направлен в Югославию для того, чтобы мобилизовать желающих отправиться на войну с фашистским режимом.

Совместно с Милованом Джиласом, Эдвардом Карделем и Александром Ранковичем Иосиф составляет новый костяк руководства коммунистической партии Югославии. В результате его плодотворной работы в 1938 году, Москва утвердила его как главу нового руководства это югославской коммунистической партии.

5 апреля 1941 года между Советским Союзом и Югославией был подписан пакт о дружбе и ненападении. 6 апреля 1941 года, то есть на следующий день, гитлеровские войска напали на Югославию. Балканская страна вновь оказалась втянута в Европейский конфликт.

27 июня, на заседании центрального комитета политбюро, было принято решение о создании главного штаба для руководства партизанским движением. По всей стране создавались отряды, во главе которых встал главный секретарь ЦК КПЮ Иосиф Броз Тито. Благодаря такой организации и самоотверженной деятельности партизан, немецкие войска так и не смогли взять контроль над всей территорией Югославии. Они контролировали власть только в крупных городах. Народная освободительная армия Югославии концу 1943 года контролировала большую территорию государства.

За время войны Броз Тито показал себя не только грамотным руководителем, но и храбрым самоотверженным партизаном. Под его командованием отряды не раз выходили из окружения, наносили большие потери немецким соединениям, в результате В 1943 году было предложено присвоить Иосифу Брозу Тито звание Маршала Югославии. На протяжении существования всего государства Югославия, он так и остался единственным маршалом в истории этой страны.

Об успешной борьбе против захватчиков говорит и такой факт в биографии Исифа Броза Тито, как упоминание в любимой газете Гитлера — «Фелькнишер беобахтер». Нацисты обвинили его во всех смертных грехах, правда, фотографию разместили старую, еще из полицейских архивов Загреба. Была объявлена и награда за него 100 000 марок.

В октябре 1942 года Броз Тито провел операцию, которая была крайне опасна для его репутации коммуниста. Он обратился к немецкому командованию с предложением провести обмен пленными. Среди этих пленных находилась его третья жена Грета Хаас которая была уже несколько месяцев назад арестована но, благодаря имени и фамилии, которая была похожа на немецкую, нацисты не поняли, кем она была на самом деле. Очень скоро, узнав о супружеской измене Иосифа, Грета уехала из отряда.

Во время войны будущий президент Броз Тито показал себя с разных сторон, иногда неприятных для руководящих посредников из Москвы, но он никогда не разочаровывал своих партизан, которые на личном примере убедились, что командир не бросит их, прикрываясь своим высоким званием генерального секретаря ЦК КПЮ. Примеров тому было много, и, к тому же, в истории Второй мировой войны нет другого командующего такого ранга впоследствии, как у Броза Тито.

Биография политика изобилует примерами ответственности не только перед людьми, но и перед животными. К примеру, лишившись своей собаки, он долго горевал, а узнав, что интендант партизанского отряда приказал пустить на убой корову, которая прошла с отрядом много километров, в гневе, понизил его в звании.

Признание

После поражения Италии в войне Югославское правительство, которое находилось в Лондоне, признало Иосифа Броза Тито верховным командующим, англичане стали так же поддерживать Народную освободительную армию Югославии. 5 апреля 1945 года верховный главнокомандующий Югославии подписал соглашение о временном вводе советских войск для окончательного изгнания гитлеровских захватчиков из страны. Победа принесла Югославии и новое название. Она превратилась в Демократическую Федеративную Республику Югославия, где ключевую роль играл премьер-министр и министр иностранных дел в лице Иосифа Броза Тито.

Между СССР и ДФРЮ установились самые дружественные отношения, какие могут быть между полноценными партнерами, тем неожиданнее был разлад в 1948 году. Тито и Сталин не сошлись во мнениях о необходимости Балканской конфедерации. Началась антиюгославская компания. В следующем году СССР отменил Договор о дружбе, взаимопомощи и послевоенном сотрудничестве с Югославией. Вообще, в Советском государстве происходит какая то истерия, итогом которой стало сближение ДФРЮ и западного блока.

Послевоенный период биографии Броза Тито

ДФРЮ стала первой страной, которая шла по социалистическому пути развития, где появился президент. Это случилось в 1953 году. Иосиф Броз Тито, по национальности хорват, стал президентом. Эту должность он занимал до своей смерти в 1980 году. Конечно же, отношения между Советским Союзом и Югославией были восстановлены при Хрущеве, который посетил Броз Тито в 1955 году, но на прежний уровень они уже не вернулись. Президент Югославии достаточно независимо относился к проводимой СССР политике относительно других стран, успешно противостоял давлению СССР на КПЮ. Под его руководством построили социализм по особому, югославскому образцу, так называемому ДДД (децентрализация, дебюрократизация, демократизация). И впервые в истории коммунистическая партия заявила, что отказывается от указующей роли и будет оказывать влияние на политику только лишь с помощью своих моральных качеств.

Югославия не переставала удивлять. Хорват по национальности, Броз Тито, человек, который когда-то закончил только начальную школу и все дальнейшие знания добывал сам, становится одним из лидеров в Движении неприсоединения. Благодаря проводимой экономической политике, уровень жизни югославов был чрезвычайно высок, по сравнению с другими жителями Европы.

Личная жизнь лидера страны не подвергалась огласке. Поэтому, если кто и обратил внимание, то счел за лучшее промолчать- а куда делась первая леди государства, жена президента, Йованка Тито? Ее обвинили в заговоре с целью переворота и в шпионаже в пользу СССР. Но физической расправы не было. Йованку просто посадили на домашний арест в доме в Белграде, откуда она смогла выйти только в 2000 году.

Последние годы жизни

Здоровье президента Югославии не раз давало сбои. В 1970-х годах у него обнаружили диабет, он перенес инфаркт, начались проблемы с печенью, обнаружилась закупорка сосудов на ноге. Только лишь последнее заставило его серьезно задуматься о здоровье и согласиться на госпитализацию. На фоне нарастающей в обществе тревоге о предполагаемом вторжении СССР в Белград, руководители страны скрывали от населения истинное положение дел о здоровье Тито, сами не ожидая того, насколько запущена болезнь у президента.

В январе 1980 года врачи вынуждены были ампутировать ему ногу. Югославы были искренне обеспокоены его здоровьем, нескончаемым потоком ото всех краев страны ему шли письма со словами поддержки. Писали взрослые и дети, все надеялись на то, что Броз Тито скоро вернется в строй.

Но ничего не помогало. Здоровье, существенно подорванное не только прошлыми лишениями, но и ежедневно выкуриваемыми несколькими пачками сигарет, никак не шло на поправку. Началось воспаление легких, желтуха, печень отказывала. По некоторым сведениям, Броз Тито впал в кому еще 14 февраля. А 4 мая, после небольшого улучшения, состояние здоровья ухудшилось.

Иосиф Броз Тито умер. Страна была в шоке. Особенно это иллюстрирует эпизод, который произошел во время матча между командами "Хайдук" и "Црвена звезда". На 43 минуте матч был остановлен и о смерти президента сообщили присутствующим. Все 50 тысяч человек замерли в шоке, футболисты обеих команд, вместе с судьями, обнявшись в центре поля, плакали, кто-то упал на газон, сотрясаясь от рыданий. И сербы, и хорваты с одинаковой болью восприняли известие о смерти вождя. На похороны Иосифа Броза Тито приехало столько политических лидеров, сколько не собиралось даже на заседании ООН. Здесь присутствовала даже Маргарет Тэтчер, как известно, не особо жалующая коммунистов, Брежнев и президент Италии Сантеньи возложили цветы, другие лидеры прощались так же эмоционально, как и югославы. Ясир Арафат, прижав ко гробу руку рыдал, слезы катились по лицу и у железного Саддама Хуссейна. По словам западной прессы, в Белграде победила "похоронная разрядка". Документальные фильмы о Брозе Тито ("В горах Югославии", "Тито и я", "Освобождение" и другие) хорошо передают то настроение общества.

В 1990-х годах события в Югославии заставили содрогнуться весь мир. Пав очередной раз жертвой в политических разборках, эта страна явила миру очередной Балканский кризис.

«Тому, кто не знает, как хорошо жилось при Тито, я уже ничем помочь не смогу»,— сказал серб Раде Шербеджия, выдающийся актер.

Конечно, как и у любого политического лидера, тем более такого масштаба, у Тито и по сей день большая армия противников, но то, что и сторонников немало, говорит о том, что президент Югославии прожил жизнь, достойную уважения. Биографию единственного президента Югославии, которая давала бы ответы на все вопросы, до сих пор не написали. Память о нем сохраняется и спустя много десятилетий после его смерти: в резиденции Броза Тито в Хорватии на острове Бриони устроен национальный музей, где желающие могут прикоснуться к жизни социалистического президента.

Один из самых элегантных мужчин, когда-либо стоявших у руля государства, Иосип Броз Тито пять раз вступал в брак и три раза венчался. Одной из первых его избранниц стала русская женщина — Пелагея Белоусова, родившая ему первенца. Не меньше дорогих костюмов и ауры таинственности лидер югославских коммунистов любил молоденьких и красивых женщин.

Сын сельского кузнеца-хорвата по имени Франьо Броз и словенки Марии Явершек, будущий маршал Югославии Тито, с детства отличался любовью к красивым костюмам. Автор пока единственной на настоящий момент биографии Броз Тито, написанной на русском языке, Евгений Матонин, цитирует своего героя: "Когда я был маленьким мальчиком, мне ужасно хотелось стать портным. Каждый загорский крестьянин мечтал о красивой одежде". Покинув отчий дом в Кумровце, юноша отправился в город Сисак, чтобы стать официантом. Отчасти потому, что они всегда хорошо одеты, сыты и вращаются среди приличных людей.

Однако работа халдея не пришлась ему по нраву и он устроился учеником в мастерскую слесаря-чеха. Позже он перебрался в более крупный город — в Загреб. Хотя там 18-летний Иосип пробыл всего два с половиной месяца, он успел вступил в Союз рабочих-металлистов и Социал-демократическую партию Хорватии и Славонии. "Броз хотел вернуться домой, в Кумровац, в новом, модном и красивом костюме, купленном на заработанные им самим деньги, — пишет Евгений Матонин. — Костюм стоил не меньше 20 крон. Он зарабатывал 2 кроны 30 геллеров в день. За жилье платил 20 крон в месяц, а на еду уходило 7 крон в неделю. Он все-таки сумел накопить денег".

Сам Тито потом рассказывал, как выбрал и приобрел за кроны красивый костюм. Отнес его к себе на квартиру и пошел проститься с товарищами. "Когда я вернулся домой, — вспоминал Тито, — двери комнаты были широко открыты, а моего нового костюма и след простыл. Я вынужден был пойти к старьевщику и купить за 4 кроны старый, поношенный костюм, лишь бы только не возвращаться домой в Загорье в той же самой одежде, в которой я работал как подмастерье".

Весной 1915 года подданный Австро-Венгерской монархии Иосип Броз оказался в русском плену. Черкесская пика кавалериста из Дикой дивизии поразила Броза под левую лопатку и он угодил в госпиталь. Там он начал изучать русский язык и читать русских классиков. После Февральской революции ему удалось поездить по просторам бывшей царской империи. Однажды он оказался в Омске. О том как 25-летний Тито познакомился с 14-летней русской крестьянкой Пелагеей, которую он называл Полиной или Полькой, никогда они сами не рассказывали.

"Я обвенчался с Пелагеей Денисовной Белоусовой в церкви города Омска, когда там у власти находился Колчак, — рассказывал Тито на допросе в полиции Загреба в 1928 году. — Потом, поскольку этот брак не был признан большевиками, я зарегистрировал гражданский брак с нею в Омске в 1920 году". Это событие имело место 7 сентября 1920 года, о чем сохранилась запись, сделанная в актах Боголюбского райисполкома Омской области. В свидетельстве о браке значится, что в брак вступают Иосиф Брозович, электромеханик, и Пелагея Белоусова, крестьянка, которая изъявила желание взять фамилию Брозович. Одним из свидетелей невесты был ее брат Иван Белоусов. В свой первый брак Броз Тито вступил не под своим настоящим именем.

По возвращении из России, Иосип вместе с Пелагеей жил в селе Велико Тройство, где он работал на мельнице Самуэля Поляка. Спустя несколько дней их первый ребенок умер, умер и второй. Потом Пелагея родила сына Хинко и дочь Златицу. Они тоже прожили недолго. Наверху католического креста Иосип заказал выбить надпись: "Здесь покоятся в мире Божьем Златица Броз, возраст 2 года, и ее братик Хинко, возраст 3 дня". Единственным выжившим их общим ребенком оказался, родившийся 2 февраля 1924 года, сын Жарко.

Через пару месяцев после убийства Кирова поезд доставил Иосипа Броз в столицу Советской России. А уже осенью 1935 года Тито увлекся 21-летней женой одного из руководителей немецкого комсомола Эрнста Вольвебера, осужденного в Германии на 15 лет каторги. Хорошенькая Йоганна Кениг работала в Москве под псевдонимом Эльза Люция Бауэр. Сотрудница аппарата Коминтерна, она, как и Тито, жила в гостинице "Люкс", где они и познакомились.

Через год, 13 октября 1936 года, они расписались в загсе Октябрьского района Москвы — в том самом, который разводил Тито и Пелагею. И на этот раз Тито женился под чужим именем. Некий Фридрих Вальтер взял в жены Люцию Бауэр. Вместе молодожены пробыли всего три дня. 16 октября 1936 года Тито с югославским паспортом на имя Ивана Кисича выехал на очередное задание Коминтерна за границу. Далее Иосип мог исполнять арию Коли Резанова из "Юноны и Авось" — "Я тебя никогда не увижу".

Свой развод с Пелагеей и новый брак с Люцией сам Тито объяснял тем, что русская жена "является главным виновником того, что мой сын Жарко стал хулиганом и пропащим ребенком" и что она сама "в бытовой жизни ведет себя аморально", а Люция "согласилась стать матерью мальчика и заботиться о нем".

О судьбе своего русского сына Жарко Тито получил неверные сведения только зимой 1942 года. Тот в 17 лет ушел добровольцем на фронт, участвовал в боях под Москвой и под воспетой в песне деревней Крюково потерял руку. Нынешний биограф пишет: "В конце марта в одной из программ Московского радио на сербохорватском языке сообщили, что за боевые заслуги и героизм Жарко Брозу присвоено звание Героя Советского Союза. Тито восторженно писал Моше Пьяде: "Сейчас он находится в Москве, вышел из госпиталя. Как видишь, это единственный югослав, который добился этой высшей награды. Боже мой, дети обгоняют своих родителей".

31 марта Димитров сообщил Тито, что Жарко живет в Москве, в гостинице "Люкс", и "посылает Вам привет". Правда, с награждением Жарко Броза ситуация оказалась не очень понятной. Звезду Героя он не получил. Жарко был награжден орденом Отечественной войны II степени, но, судя по указу Президиума Верховного Совета СССР, только 14 апреля 1944 года. Жарко тогда жил в Москве и учился в Высшей военной школе при Генштабе Красной армии".

Папа Тито уже несколько лет как жил не с его мамой, а с другой женщиной — со своим личным секретарем Даворьянкой Паунович, конспиративное имя — Зденка Хорват. 20-летняя студентка философского факультета Белградского университета и комсомолка была на 30 лет моложе Тито, но их разница в возрасте нисколько не смущала.

Соратник Тито и разоблачитель сталинизма Милован Джилас вспоминал: "Зденка отличалась таким нравом, что огрызалась даже на самого Тито. Во время вражеских наступлений она вела себя так, будто главной задачей стран "оси" (Германия, Италия, Япония — ред. ) было уничтожение в первую очередь ее. Как-то раз она закатила такую истерику, что Тито, устыдившись, спросил меня в замешательстве: "Черт возьми, что с ней творится?" больше всего Зденка боялась воздушных налетов. Многие удивлялись — ведь раньше, в подполье, она проявила себя с самой лучшей стороны".

Зденка постоянно ругалась с окружением своего любовника и с ним самим. Как-то партизанский атаман Тито не выдержал критики своих товарищей и, схватившись за голову сказал: "Мне из-за этого стыдно, но что я могу сделать, если не могу и минуты прожить без этой женщины".

Нужно отметить, что еще летом 1937 года посланец Коминтерна неугомонный мужик Тито в Париже познакомился с 25-летней словенкой Гертой Хаас — будущим курьером ЦК КПЮ и его гражданской женой. В то время она приезжала в столицу Франции с секретным поручением в составе студенческой делегации. О ней сохранились строчки, написанные собственноручно самим Тито: "Она очень добрая и много заботится обо мне. Хочет, чтобы мы обвенчались. Вероятно, так и сделаю, хватит быть неженатым".

Со своей законной супругой Гертой Хаас Тито не виделся аж с мая 1941 года. Не видел он и своего сына Мишо. По свидетельству Евгения Матонина, "Герта оставалась в Загребе, в подполье, но была арестована. Правда, усташи не знали, кого именно им удалось захватить, иначе ее судьба могла сложиться по-другому. Усташей ввели в заблуждение ее имя и фамилия — похожие на немецкие. И это спасло Герте жизнь. Что же касается ее с Тито сына Мишо, то партийная организация Загреба смогла пристроить его в одну из семей местных "фольксдойче" — хорватских немцев. В ней он и прожил почти до конца войны".

Во время очередного партизанского рейда бойцы Тито захватили в плен командира одного из батальонов 718-й дивизии вермахта майора Артура Штрекера. Договорились об обмене пленными. Тито настоятельно просил своих парламентеров, чтобы в список для обмена обязательно была включена его жена Герта Хаас. Обмен состоялся. Герта пришла домой к Тито, но застала там только Даворьянку, которая бросила ей в лицо: "Знаешь, дорогая, в этой комнате нет места для двух женщин!" Когда возмущенная Герта спросила Тито, что это значит по отношению к его законной жене, тот смущенно выдавил из себя: "Ну, договоритесь…"

"Говорили, что после смерти Даворьянки в 1946 году Тито написал Герте длинное письмо, просил вернуться к нему, — пишет биограф Евгений Матонин. — Ее ответ состоял из одного предложения: "Дорогой мой, Герта Хаас терпит от мужчины унижение только один раз!" После войны она жила закрыто, отказывалась участвовать в торжественных мероприятиях и принимать государственные награды. Она вышла замуж и родила еще двух дочерей. В одном из редких интервью она сказала: "Нас разлучила война. Без войны все могло быть по-другому". 9 марта 2010 года все газеты, радиостанции и телеканалы бывшей Югославии сообщили о кончине Герты Хаас. Ей было 96 лет".

Про остальных женщин маршала Иосипа Броз Тито следует рассказать отдельно. Бывший слесарь умело вытачивал детали и потом, будучи руководителем, успешно выстроил систему многонационального государства, но напрочь запутался в отношениях со слабым полом.

Югославию разорвали на части региональные экономические дисбалансы, которые так и не удалось ликвидировать за 45 лет экспериментов с экономикой смешанного типа. Возможно, федеративная республика была обречена с самого начала, а в 1991 году просто завершился процесс, начавшийся с распада Австро-Венгрии.

ЕЛЕНА ЧИРКОВА

Политику югославского лидера Иосипа Броз Тито в экономике сравнивают с политикой Франсиско Франко. Один либерализировал плановое хозяйство, другой серьезно ограничивал рынок. Оба строили смешанную экономику, оба считаются диктаторами, в обеих странах были сильны сепаратистские тенденции. Умерли Франко и Тито почти в одно время — первый в 1975-м, второй в 1980-м, когда глобальные экономические реалии были примерно одинаковыми. Франко оставил после себя процветающую и единую Испанию. Ко времени смерти Тито его страна находилась на излете экономического благополучия и вскоре распалась.

Война на территории Европы официально окончилась в мае 1945 года, но освобождение Югославии завершилось только в октябре. К власти в стране пришел лидер сопротивления Иосип Броз Тито. Поначалу он ориентировался на советскую модель экономики.

Уже в 1946 году почти вся промышленность находилась в руках государства. Национализация далась правительству, состоявшему из участников партизанского движения — соратников Тито, легко: многие предприятия принадлежали итальянскому и немецкому капиталу и коллаборационистам.

В 1949 году власти взяли курс на коллективизацию сельского хозяйства. В 1950 году было открыто около 7 тыс. крестьянских трудовых кооперативов, каждый из которых получил более двух гектаров земли. Попытки создать колхозы встретили ожесточенное сопротивление крестьян вплоть до восстаний. На крайние меры Тито не пошел, сельское хозяйство в результате осталось частным, однако надел не мог быть больше 10 гектаров. К тому же имелись серьезные ограничения по части механизации. В результате у крестьян не было почти никакой техники до второй половины 1960-х.

Плановая экономическая система, списанная с советской, действовала в Югославии до конца 1940-х. В 1948 году Тито разошелся со Сталиным. Он хотел оставаться независимым от Москвы. В Советском Союзе Иосип Броз Тито был объявлен ревизионистом, но с его отходом от "генеральной линии партии" путем военного вторжения Сталин бороться не стал. Евгений Матонин, автор биографии Тито в серии ЖЗЛ, называет среди возможных причин того, что СССР не вторгся в Югославию, относительно небольшую роль Красной армии в освобождении Югославии — отсутствие "морального права", плюс к тому внимание Сталина отвлекла война, начавшаяся в Корее в 1950 году.

В связи с угрозой вторжения Тито ликвидировал зависимость армии от советских военных поставок. Уже в 1949 году югославы начали выпускать собственный истребитель-бомбардировщик "Икарус S-49A", на который ставили сначала советские, а потом французские двигатели, а к середине 1950-х югославские заводы могли полностью обеспечивать армию стрелковым оружием, артиллерией и боеприпасами. Возводить ВПК Югославии помогали США — как деньгами, так и кадрами. Впоследствии Иосип Броз Тито создаст Движение неприсоединения и будет сбывать государствам-членам военную продукцию югославского производства, что станет одним из двух "китов" югославского экономического чуда 1960-х. О втором "ките" — западных кредитах — речь пойдет ниже.

Между Востоком и Западом

Вскоре в стране начались реформы, направленные на усиление роли рыночных отношений в экономике. Начали с самоуправления на предприятиях. В 1950 году был заведен порядок, когда директора выбирают рабочие,— но только из заранее предложенного им списка. Также рабочим разрешили устанавливать правила приема на работу, делить ту небольшую часть прибыли, которая оставалась на предприятии, между статьями "инвестиции" и "зарплата" и распределять установленный централизованно фонд заработной платы по категориям работников. Разные источники дают разную долю прибыли, остававшуюся в распоряжении предприятий, но она в любом случае была незначительной — от 5% до 20%. Однако и эти меры вели к существенной дифференциации оплаты труда.

Никакими паями рабочие не владели. Вся собственность на материальные и нематериальные активы компаний оставалась государственной. Это означало, что при увольнении рабочий терял права на все. Экономическая наука утверждает, что теоретически это ведет к недоинвестированию: работник предпочтет деньги сегодня, а не инвестиции и рост стоимости компании завтра. На практике это преодолевалось как раз тем, что государство само направляло на инвестиционные цели предварительно изъятую прибыль. Средства, остававшиеся у предприятий на капиталовложения, тратились неэффективно: под постоянной угрозой изъятия накопленных излишков они спускали деньги на что попало. Еще одним следствием самоуправления стали попытки рабочих сократить численность персонала, которые критиковались как антиобщественные действия.

С 1952 года государственное планирование заменялось регулируемым рынком и горизонтальными связями между предприятиями. Иными словами, предприятия сами должны были искать себе партнеров.

В начале 1950-х в Югославии еще существовала карточная система. В 1952 году карточки отменили, зарплату стали выдавать деньгами. Были частично либерализированы (и повышены) цены. Они могли устанавливаться директивным путем из центра, местными органами власти, быть договорными, лимитными или свободными. В той или иной форме регулировалось до 80% цен, под подобный контроль попадало примерно 65% номенклатуры текстильной промышленности — казалось бы, идеального кандидата на либерализацию. Реформы коснулись и внешней торговли: около 5% предприятий получили право свободно торговать с заграницей, но они не могли распоряжаться валютной выручкой. Было введено несколько курсов динара. Постепенно вводилось коммерческое право, которое содержало даже нормы, регулирующие банкротство предприятий.

Реформы предполагали смену ориентации с тяжелой промышленности на легкую, главными направлениями стали строительство жилья и повышение уровня жизни. Был, например, подписан договор с Fiat о создании в Югославии сборочного производства автомобилей. Заморозили несколько сотен строек промышленных объектов тяжелой промышленности.

За государством оставалось централизованное распределение инвестиционных ресурсов. Доля инвестиций в ВВП была высокой — около 34%, примерно соответствовала уровню СССР. Эта статья финансировалась за счет высоких налогов на предприятия. Частный бизнес дозволялся только мелкий — не более пяти наемных рабочих. Частными могли быть, например, такси или ресторан.

Реформы ускорились в середине 1960-х. Предприятиям резко повысили долю прибыли, остававшейся в их распоряжении, что привело к дальнейшему росту дифференциации в оплате труда. Сократилась роль государства в финансировании капитальных вложений. Было решено, что основным источником инвестиционных ресурсов станут банки, и их доля в финансировании инвестиций выросла с 3% в 1960 году до 50% в 1970-м. Процентные ставки были очень низкими, отрицательными в реальном выражении в большинстве случаев. Но отрицательные процентные ставки задают неправильные стимулы: ресурсы тратятся на неэффективные проекты. Ситуация, которая провоцирует нерыночное распределение кредитных средств, рождает коррупцию. При этом отрицательным процентным ставкам есть экономическое объяснение — реформаторы придумали, что банки должны иметь юридическую форму кредитных союзов и контролироваться должниками. Такая система владения банковским сектором страны — одна из причин инфляции.

В ходе реформы ценообразования 1965 года внутренние цены подтянули к мировым, потом, правда, заморозили. Внешнюю торговлю значительно либерализировали, импортные тарифы снизили.

От успеха до коллапса

Югославская экономика показывала впечатляющий рост до конца 1970-х. С 1952-го по 1979-й ВВП увеличивался на 6% в год, а потребление на душу населения — на 4,5%. В 1956-1970 годах уровень жизни вырос втрое. Югославия превратилась в общество потребления.

Однако половинчатые и противоречивые реформы вели к накоплению дисбалансов. Так, в 1953-1960 годах торговый дефицит составлял 3% ВВП. Ситуация улучшалась за счет трансфертов югославов, уехавших работать за рубеж. Например, $1,3 млрд в 1971-м и $2,1 млрд в 1972 году.

Во времена Тито разрешалось эмигрировать, а также свободно путешествовать. Всего на заработки за рубеж выехало более миллиона югославов, оттоку рабочей силы способствовала безработица. В 1960-е на рынок стало выходить поколение послевоенного беби-бума, но экономика не смогла абсорбировать такой объем рабочей силы. Безработица увеличилась с 6-9% в 1960-х — начале 1970-х до 12-14% к концу 1970-х. И если раньше она по большей части наблюдалась среди неквалифицированных рабочих в сельской местности, то теперь с безработицей близко познакомились квалифицированные кадры в городах, в том числе люди с университетским дипломом. В 1980 году в среднем по стране она составила 13,8%, при этом в Словении — 1,4%, Боснии и Герцеговине — 16,6%, Косово — 39,4%. К 1990 году безработица в Словении достигла 4,7%, Боснии и Герцеговине — 20,6%, в Косово немного снизилась (см. график), а еще через десять лет в Словении было 7%, в Боснии и Герцеговине — 40,1%.

Самоуправление на предприятиях создавало перекосы на рынке труда: рабочие на успешных предприятиях с высокой зарплатой противились приему рабочей силы с неблагополучных производств. Это привело к разрывам в оплате труда для одних и тех же профессий в разных отраслях, не характерным даже для западных стран. Например, в научной литературе можно найти такие данные: соотношение оплаты труда работников одной и той же квалификации составляло 1,5 к 1 для самой богатой и самой бедной отрасли в 1950-х и 2,3 после реформы 1965 года, при том что стандартное соотношение в рыночной экономике примерно 1,6 к 1. Разброс оплаты труда внутри сектора также был велик: в 30% отраслей он превышал 3 к 1, тогда как западным нормативом является 1,5 к 1.

Новые предприятия почти не открывались. Частник не мог этого делать по закону, а государство фокусировалось на развитии и поддержании того, что есть. Банкротства были теоретически возможны, но правительство поддерживало убыточные производства, оттягивая на них ресурсы. Считается, что в конце 1970-х примерно 20-30% предприятий были нерентабельны и на них было задействовано 10% трудовых ресурсов страны.

В Югославии всегда была инфляция, но при Тито ее держали под контролем. В 1950-е она составляла не более 3% в год, в 1960-е — около 10%, в 1970-е — чуть меньше 20%. Рост цен резко ускорился после смерти Иосипа Броз Тито в 1980 году — до 40% в год до 1983-го, а затем и вовсе стал неконтролируемым. В 1987 и 1988 годах инфляция достигла трехзначных цифр, а в 1989-м переросла в четырехзначную гиперинфляцию.

Югославский социализм был особенным в том числе и потому, что не на 100% опирался на штыки Красной армии

Хотя трансферы югославских гастарбайтеров росли очень быстро, их уже не хватало для затыкания дыры в платежном балансе. Начали занимать. С 1961 года стал увеличиваться внешний долг. Он рос почти с нулевой базы, но высоким средним темпом — около 18% в год на протяжении 30 лет. Сначала в долг давали охотно, в том числе и по политическим соображениям: Тито ловко лавировал между капстранами и Восточным блоком — западные лидеры полагали, что Югославию можно отколоть от соцлагеря.

В 1991 году внешний долг Югославии достиг $20 млрд (около $56 млрд в сегодняшнем выражении) при ВВП $120 млрд. Доля долга в процентном отношении к ВВП была небольшой, но импортоемкая экономика зависела от увеличивающихся объемов кредитования. В начале 1980-х кредитная река начала терять силу. В долг стало брать трудно, кредиторы понимали, что заем "проедается": идет не столько на развитие экспортно ориентированных отраслей, сколько на поддержание уровня жизни. Конечно, товары промышленного назначения тоже закупались, но главная доля была у энергии и сырья, то есть у тех материальных ресурсов, использование которых не может повысить производительность труда.

В 1970-е начался отход от реформ 1950-1960-х. Одной из причин считается усиление в результате реформ влияния "хозяйственников" — они противостояли партийной элите, которая захотела вернуть власть. В частности, опять снизилась доля дохода, которая оставалась на предприятии, цены стали регулироваться жестче: в 1970 году свободными были цены на две трети всех товаров и услуг, а в 1974-м — только на треть. Отход от рыночной экономики сопровождался последствиями нефтяного шока.

Дисбаланс между экспортом и импортом, существовавший и в 1950-1960-е, нарастал: торговый дефицит вырос примерно с 10% ВВП в 1971 году до почти 50% в 1980-м. Страна не имела устойчивых источников валютной выручки, кроме туризма и экспорта/реэкспорта вооружения, то есть не хватало источников погашения кредита. К тому же в начале 1980-х экономический рост приостановился, а с 1986 года началось падение ВВП.

МВФ призывал федеральную власть изменить экономическую политику с учетом внешней задолженности, в частности сократить зарплаты и уменьшить общественное потребление. Но в стране не было лидера масштаба Тито, который мог бы решиться на столь непопулярные шаги. Вместо этого правительство выбрало нерыночные меры: на четверть девальвировали динар (в 1982 году), ввели ограничения на импорт, налоги на поездки за границу, ограничили изъятие валюты с банковских счетов, стали регулировать потребление топлива. Экспорт решили стимулировать за счет кредитов, то есть эмиссии и ускорения инфляции. Отказ от рыночных реформ привел к экономическому коллапсу и распаду страны.

Попытки разработать план реформирования советской экономики при Никите Хрущеве шли с явной оглядкой на опыт югославских товарищей

Бедные против богатых

Посмотрим на расходы федерального бюджета Югославии в 1990 году: финансирование армии --45,5% (в 1991-м — 49,5%), экономические трансферты (субсидирование сельского хозяйства, покрытие убытков при банкротстве банков и возврат налогов) — 24%, пенсии ветеранам Второй мировой войны — 8%, федеральная администрация — 9%, финансирование отсталых республик — 4,6%, социальные программы — 1,7%.

На армию уходила почти половина федерального бюджета. Иными словами, экономически сильные республики (Словения и Хорватия) платили федеральному центру за то, чтобы тот подавлял сепаратистские настроения в них, а еще спонсировал отсталые регионы. Официальная доктрина гласила, что после распада Варшавского блока возможна агрессия со стороны западных стран, но, как показала история, армия стала инструментом усмирения непокорных республик.

Словения и Хорватия провозгласили независимость первыми — в июне 1991 года. Экономические мотивы понятны. Словения была республикой с полной занятостью и даже с дефицитом рабочей силы (лишь недавно уровень жизни там начал снижаться). Для нее издержки либерализации и технологической модернизации были самыми низкими.

Югославская федеральная армия атаковала Словению на следующий день после провозглашения независимости, эта атака получила название "Десятидневной войны". Через десять дней армия покинула Словению и вошла в Хорватию. Война закончилась политической победой Словении и Хорватии — они официально получили независимость, Словения так даже без серьезного кровопролития. Президент Югославии Слободан Милошевич довольно быстро согласился на ее отделение, потому что сам собирался строить Большую Сербию, а в Словении жило мало сербов. Хорватию Милошевич готов был отпустить в том случае, если она откажется от Славонии и Краины, населенных преимущественно сербами, и здесь конфликт стал затяжным. В 1992 году федеральная армия поддержала боснийских сербов в конфликте с боснийскими мусульманами, что привело к еще более кровавому сценарию, чем в Хорватии. Считается, что полностью война закончилась только в 1995-м. Было убито 100 тыс. человек, 2,5 млн лишились жилья.

К 1997 году падение ВВП на душу населения относительно последнего мирного года показывали все бывшие республики Югославии, кроме Словении, где ВВП вырос на 5%. Самый большой минус, почти в два раза, выдали Сербия и Черногория. В Боснии и Герцеговине сокращение составило "всего" 26%, что частично объясняется сильным оттоком населения. Как пишет Евгений Матонин в биографии Тито, "уже после развала Югославии на стенах домов не раз появлялись надписи: "Слесарь был лучше!" (слесарь — первая профессия Тито)".

Словения, долгое время являвшаяся частью Австро-Венгрии и привыкшая к немецкому порядку, оказалась самой экономически успешной среди республик бывшей Югославии. Она потеряла большую часть югославского рынка, но смогла переориентировать экспорт на Германию и другие страны ЕС. ВВП на душу населения Словении в 2013 году, по данным МВФ, составил $28,5 тыс., здесь она обогнала Грецию и Португалию. Согласно рейтингу Forbes, Словения занимает первое место в мире по степени личной свободы. Хорватия тоже довольно успешна, несмотря на то что из-за трехлетней войны стартовала с более низких позиций. ВВП на душу населения в 2013 году — $20,2 тыс.

В 2013 году в Боснии и Герцеговине ВВП на душу населения составил $9,6 тыс., в Косово — $8,9 тыс. Так что уйти в отрыв по росту ВВП богатым республикам не удалось: сейчас ВВП на душу населения в Боснии составляет 33,7% уровня Словении, в 1990 году соотношение было почти таким же — 34,5%.

Но выигрыш богатых не в этом. Развитые регионы почти 40 лет кормили отсталые: так, в первой половине 1970-х Словения получала из федерального фонда развития трансферт в размере менее 1% своего ВВП, а Косово — примерно 50% своего. Хорватия давала 40% валютной выручки страны, а себе могла оставить только 7%. Это не выравнивало уровень экономического развития, удавалось сглаживать лишь текущее потребление. Например, разрыв между Косово и Словенией по ВВП на душу населения в 1955 году был пятикратным, а к концу 1980-х стал восьмикратным. С распадом страны ВВП перестал перераспределяться, что нашло отражение в уровне жизни и потребления. Богатые регионы больше не кормят бедные.

Этим распад Югославии отличался от истории с СССР: в Югославии отделиться хотели самые развитые регионы, чтобы не кормить отсталые. Экономический рационализм все же превалировал перед национализмом, хотя последнего было в изобилии. В Беловежской пуще распад СССР поддержали и самые бедные республики, хотя с позиций экономического рационализма они должны были бы высказаться против. Другая нелогичная особенность распада СССР — он прошел спокойно. Егор Гайдар в книге "Гибель империи" отмечал, что территориально интегрированные империи, где колонии не отделены от метрополии морем (такие, как Австро-Венгрия), не распадаются мирно. Распад Австро-Венгрии сопровождался Первой мировой войной. Распад Югославии и последующее выделение Косово в отдельное государство можно считать своего рода дораспадом Австро-Венгрии.