Вторжение японских войск в маньчжурию. Оккупация японцами маньчжурии Вторжение японии в маньчжурию

В 1930-е годы главной ареной боевых действий для Японии был Китай, и сравнительно тихоходные танки наиболее подходили для этого ТВД. После провокации 18 сентября 1931 г. на Южно-Маньчжкурской железной дороге Квантунская армия атаковала китайские войска и начала захват и оккупацию Маньчжурии. В ходе так называемого «Маньчжурского инцидента» бронеавтомобильный взвод и бронепоезда Квантунской армии сыграли, пожалуй, большую роль, чем танки - бронепоезда, например, уже в декабре 1931 г. использовались в походе на Фукумын и Нючжан.

Только в ходе наступления в январе 1932 г. японцы пустили против китайских войск 1-ю отдельную танковую роту капитана Хиакутаки в составе взвода танков «Рено» FT-17 и взвода «Рено» NC-27 («Оцу»). Впрочем, реально повоевать этим танкам не пришлось - китайские войска поспешили отступить. Однако этот эпизод можно считать началом участия японских танковых сил в боевых действиях. После оккупации Маньчжурии японцам достались «Рено» FT Маньчжурской армии, которые они присоединили к своим «Рено».

28 января 1932 г. в Шанхае высадились десантные отряды японского флота с полевыми пушками и гаубицами, а также - по сообщениям открытых источников - с 14 бронеавтомобилями и 11 танками. К тому времени в Шанхае уже имелось несколько японских танков «Рено» - их направили туда еще в конце 1920-х годов для охраны - совместно с французами и американцами - железнодорожных линий в ходе беспорядков в Китае. Китайские войска не препятствовали высадке японских частей, но в самом Шанхае японцы встретили сопротивление. И в феврале в Шанхае действовала 2-ая отдельная танковая рота капитана Шигеми в составе 5 средних танков Тип 89 и 10 легких «Рено» NC-27. Здесь же действия морского десантного отряда поддерживало подразделение танкеток «Карден-Лойд» MkVIb (японское обозначение - Тип 88). После этих боев танки «Рено» официально сняли с вооружения - их подвеска оказалась слабее и менее пригодной для действий в тех условиях, чем у танков Тип 89 японского производства. В частности, в 1-й отдельной танковой роте танки «Рено» заменили на Тип 89. В составе 11 танков Тип 89 и двух бронеавтомобилей Тип 92 эта рота приняла участие в операции «Некка» в марте 1933 г. в Китае (первое крупномасштабное сражения китайской и японской армий в ходе той войны).

Начав 1 марта наступление от Чаойанг, рота достигла Чендже 4 марта, пройдя с боями 320 км за три дня. Неплохо для танков тех лет. Взвод легких танков Тип 92 использовали для ведения разведки. А устаревшие «Рено» - свои и захваченные в Китае французские - японцы охотно передали «армии» созданного ими марионеточного государства Маньчжоу-Го. В 1935 г. танки смешанной механизированной бригады Квантунской армии действовали в районе Шанхая.

7 мюля 1937 г. был отмечен «инцидентом на мосту Марко Поло» - стычкой между солдатами японской армии в Китае и ротой китайских солдат, послужившей поводом для начала масштабной агрессии против Китая. 28 июля японские войска захватили Бэйпин и Тяньцзинь, причем при штурме Бэйпина применили четыре бронированные инженерные машины «SS» в качестве самоходных огнеметов. В Северный Китай переправили два танковых полка (командиры - полковники Баба и Ямала), оснащенные в основном средними Тип 89 и малыми Тип 94.

Их придали 1-й армии, которая 14 сентября 1937 г. начала наступление к югу от Пекина в юго-западном направлении. Танки использовались для поддержки пехоты и были приданы непосредственно пехотным дивизиям.

Подобным образом использовали и танки 1-й смешанной механизированной бригады Квантунской армии.

Всего же в 1937 г. японцы имели в Маньчжурии 400 танков. Китайцы же при значительном превосходстве в живой силе почти не имели современного противотанкового вооружения, что. в сочетании со слабой подготовкой армии, способствовало успехам японских танков. Достаточно упомянуть, что в начале японо-китайской войны японская армия количественно превосходила китайскую по огневым средствам в 4-5 раз, по авиации - в 13 раз, по танкам - в 36 раз.

Вторжение в Китай из «колониальной экспедиции» быстро переросло в полномасштабную затяжную войну. Китай оставался важным направлением для Японии и далее. Так, для действия в «районе Южных морен» в 1941 г. Япония выделила 11 дивизий. 3 пехотные бригады и 9 танковых полков, объединенные в 4 армии, обшей численностью личного состава около 400 тысяч человек. Экспедиционная армия в Китае в это же время включала 21 пехотную дивизию. 20 пехотных бригад, объединенные в 5 армий обшей численностью около 600 тысяч человек.

О масштабах применения танков в японо-китайской войне свидетельствуют такие примеры. В Пекин-Таньнзинской операции в августе 1937 г. японские силы составляли 65-70 тысяч человек. 750 орудий и только 120 танков, а противостояли им 120 тысяч китайских солдат всего при 70 орудиях. Китайцы оказывали упорное сопротивление, несмотря даже на применение против них химического оружия, и японцам пришлось на направлении Нанькоу - Чжанцзякоу ввести в дело резерв, включавший около 45 тыс. человек и 180 - 200 танков. В конце ноября 1937 г. японские силы в количестве более 20 тысяч человек, включая механизированные части и авиацию начали наступление на Пограничный район Шаньси – Чахар - Хэбэй. Однако операция провалилась - японцы столкнулись с согласованными действиями партизанских отрядов, потеряли более 2 тысяч человек, а среди доставшихся партизанам трофеев оказались один танк и несколько автомашин.

Необходимость сопротивления японской агрессии заставила объединить усилия гоминьдановские и коммунистические войска Китая, соответственно и японцам приходилось задействовать в операциях большие силы. Для проведения Сюйчжоуской операции в мае 1938 г. японцы сосредоточили более 20 тыс. человек и около 400 танков.

В операции по захвату Сюйчжоу действовали 1-й танковый полк полковника Иванака (24 средних танка Тип 89, 8 малых Тип 94 ТК), 2-й полк полковника Имада (36 танков Тип 89), 5-й полк полковника Хосоми (32 танка Тип 89 и 15 Тип 94). Это позволило добиться успеха и взять Сюйчжоу. Однако окружить и уничтожить китайские войска тогда не удалось.

К началу Уханьско-Кантонской операции (в Южном Китае) в августе 1938 г. японцы сосредоточили 12 пехотных дивизий, усиленных тяжелой артиллерией и двумя танковыми полками - всего 240 тыс. человек, 376 орудий и 180 танков. Здесь поддержку им оказывала не только авиация, но и корабли речного флота. После долгих боев японцы 24 октября заняли Ухань, завершив в свою пользу первый этап японо-китайской войны.

В марте 1939 г. при наступлении на Наньчанг японцы свели средние танки Тип 89 и малые Тип 94 ТК из 5-го и 7-го танковых полков и 7-й отдельной танковой роты под единым командованием полковника Ишии (командира 5-го полка) и направили эту танковую группу в своеобразный рейд. Этот редкий для японцев прием принес успех, и Наньчанг был занят японской пехотой с меньшими потерями, чем ожидалось при подготовке к операции.

В частной операции против Чанша осенью 1939 г. японцы задействовали около 150 тыс. человек и более 100 танков и бронемашин. Остановить японское наступление на этом направлении и восстановить положение китайцы смогли после упорных боев (13 сентября - 10 октября) только за счет значительного численного превосходства и широкого привлечения партизанских отрядов.

В январском наступлении 1941 г. на провинции Хунань и Гуанси в Центральном Китае действовали японские силы в 150 тыс. человек при 240 орудиях и 120 танках. В этой операции танковые подразделения постоянно «выбрасывали» вперед, чтобы расчищать путь пехоте. Но из-за плохой проходимости местности и частых контратак китайцев бон 24 января - 2 февраля принесли лишь ограниченный успех.

Противниками японских танков в Китае были имевшиеся в гоминьдановских войсках легкие танки «Виккерс»-Е, танкетки «Карден-Ллойд» М 1931 британского производства, легкие танки Pz. Kpfw. I Ausf. A германского производства и танкетки CV33 «Фиат-Ансальдо» итальянского производства. С 1937 г. поступали советские танки Т-26, а также 45-мм противотанковые пушки. В 1937-1940 гг. в операциях в Китае японцы использовали в основном старые ганки - средние Тип 89 и малые Тип 94 ТК. Более новые модели Квантунская армия предпочитала держать в готовности к войне с СССР.

События, предшествовавшие ВОВ

Причины начала Второй мировой войны Нападение Германии на Польшу
Танки, авиация, артиллерия решают судьбу сражений во Второй мировой войне
Оккупания Франции фашистами в 1940 г. Борьба Англии против фашистской Германии
Война на Балканах: в Югославии, Греции в 1941 г.
Причины побед и поражений в Великой Отечественной войне

Нужно быть правдивым во всём,
даже в том, что касается Pодины.
Каждый гражданин обязан умереть за свою Pодину,
но никого нельзя обязать лгать во имя родины.

Ш.-Л. Монтескье

Первый очаг войны возник в 1931 г. на Дальнем Востоке. Японские милитаристы оккупировали Маньчжурию с целью подготовки плацдарма для захвата всего Китая и нападения на Советский Союз. Огромные пространства и неисчислимые богатства Дальнего Востока не давали покоя японской военщине.

Огромные материальные ресурсы и финансовые средства монополий США, Англии и Франции помогли фашистской Германии в короткий срок воссоздать свою военную промышленность, сформировать и вооружить армию и флот.

Фашистская Германия расширила круг своих союзников. Она заключила военные соглашения с Финляндией, Румынией, Болгарией, а также с Венгрией. Германия усилила своё влияние в Турции и Иране, а франкистскую Испанию превратила в свою военно-экономическую базу. В руках нацистов оказались все промышленные и военные ресурсы капиталистических стран Европы, вооружение разгромленных европейских армий. Однако все акты агрессии фашистской Германии в 1938 –1941 гг., служили лишь прелюдией к нападению на СССР. Хроника основных событий Второй мировой войны

Исторический календарь
1931 г.	вторжение японских войск в Маньчжурию
1932 г.	франко-советский договор о ненападении
1932-1934 гг.	Женевская конференция по вопросам разоружения
20 января 1933 года	А. Гитлер стал рейхсканцлером - главой правительства Германии
1933г.	выход Германии из Лиги Наций
1933 г.	выход Японии из Лиги Наций
1934 г.	принятие СССР в Лигу Наций
1935 г.	договоры Франции, Чехословакии и СССР о взаимной помощи
1935 г.	введение всеобщей воинской повинности в Германии
март 1935 г.	передача Саарской области Германии
1935-1936 гг.	захват Италией Эфиопии
март 1936 г.	оккупация Рейнской области Германией
1936 г.	во Франции правительство Народного фронта во главе с социалистом Леоном Блюмом
1936-1939 гг.	гражданская война в Испании, приход к власти фашистов во главе с Франко
октябрь 1936 г.	договор о сотрудничестве Германии и Италии («ось Берлин - Рим»)
ноябрь 1936 г.	антикоминтерновский пакт Германии и Японии
1937 г.	вторжение Японии в Северный Китай
ноябрь 1937 г.	присоединение Италии к антикоминтерновскому пакту («треугольник Рим – Токио – Берлин»)
1937 г.	выход Италии из Лиги Наций
март 1938 г.	захват Австрии Германией («аншлюс Австрии»)
29 июля - 11 августа 1938 г.	советско-японское вооружённое столкновение в районе оз. Хасан
сентябрь 1938 г.	Мюнхенское соглашение Германии, Италии, Франции и Англии по вопросу Чехословакии
март 1939 г.	оккупация всей Чехословакии Германией
май 1939 г.	бои советско-монгольских войск с Японией в районе реки Халхин-Гол
август 1939 г.	переговоры Англии, Франции и СССР в Москве
23 авг. 1939 г.	договор о ненападении СССР и Германии, секретный протокол о разделе сфер интересов в Европе

Вторжение японских войск в Маньчжурию

18 сентября 1931 г., на железнодорожном полотне принадлежавшей Японии Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) в районе местечка Лютяогоу недалеко от Мукдена, произошел взрыв поезда. Этот взрыв, организованный, как выяснилось впоследствии, японскими агентами, был объявлен диверсией китайской военной охраны. Под предлогом обеспечения безопасности движения поездов 18 сентября в зону дороги были введены две роты японских солдат, которые были встречены выстрелами китайской дорожной охраны. Японские солдаты открыли ответный огонь, а затем в ходе продолжавшейся перестрелки напали на казармы китайской полиции и регулярных китайских войск. С 1919 г. на части Ляодунского п-ва в Маньчжурии (обл. Гуаньдун, в западной транскрипции: Квантун; не путать с совр. кит. пров. Гуандун), до первой мировой войны бывшей германской колонией, были дислоцированны японские вооруженные силы - так называемая Квантунская армия.

В соответствии с японскими оперативными планами эта армия в случае возникновения чрезвычайной обстановки должна была перейти в наступление против Северо-Восточной армии Китая и занять полосу вдоль Южно-Маньчжурской железной дороги (ЮМЖД) к югу от г.Чанчуня. Этот план вступил в силу. К вечеру следующего дня (19 сентября) японские силы заняли города Мукден и Чанчунь. Китайские войска стали в беспорядке отступать. Особенностью ситуации было то, что военные действия в Маньчжурии были начаты по инициативе самих японских военных – командования Квантунской армией. Японское правительство в Токио не санкционировало действий военных.

Выступая за превращение Маньчжурии в зону японского преобладания, правительство в то же время было намерено добиваться этого политическими и экономическими средствами, хотя и при использовании угрозы силой. Однако военная верхушка действовала методами прямой агрессии, ставя гражданские власти перед фактом. В силу специфики функционирования государственной власти в Японии правительство в Токио далеко не всегда могло контролировать действия военных. Поэтому командование японскими вооруженными силами на материке обладало высокой автономностью в своих действиях в Китае. Агрессивность поведения японских военных на материке могла снижаться в случае прихода к власти в Токио относительно осторожных политиков, напротив, она могла возрастать, если правительство в столице возглавляли единомышленники руководства Квантунской армии.

В период событий в Маньчжурии японские войска насчитывали там всего лишь 10 тыс. человек, в то время как численность китайской армии в этом регионе доходила до 300 тыс. Но Чан Кайши заранее отказался от вооруженной борьбы. Он отправил телеграмму маршалу Чжан Сюэляну, в которой охарактеризовал действия японской армии как заурядную провокацию. Во избежание расширения конфликта он предложил воздерживаться от оказания сопротивления японским силам. Учитывая внутреннюю слабость Китая, Чан Кайши считал крупномасштабную войну с Японией гибельной в силу неспособности китайских вооруженных сил противостоять японским на поле боя. По этой же причине правительство Чан Кайши формально не объявляло войну Японии и не разрывало с ней дипломатических отношений. Непосредственных переговоров с японской стороной Чан Кайши тоже избегал, придерживаясь выжидательной тактики и рассчитывая выиграть время для укрепления обороноспособности Китая. Надежды на урегулирование ситуации китайская сторона связывала с посредничеством Лиги Наций и США. Китайское руководство надеялось при этом использовать противоречия между Японией и другими державами.

Китайский вопрос в Лиге Наций. 21 сентября 1931 г. китайское правительство передало в Лигу Наций в Женеве послание, в котором, ссылаясь на ст. 11 Устава Лиги, оно призывало обратить внимание на конфликт между Китаем и Японией и принять меры для предупреждения эскалации конфликта и восстановления статус-кво. Ведущую роль в Лиге играли Великобритания, Франция и Япония - члены Совета этой организации, однако для решения данного вопроса большое значение имела и позиция США, не входивших в состав Лиги. Во время мукденских событий Лондон стремился избежать обострения отношений с Токио. Сходную линию проводила и Франция. С подачи обеих держав Совет Лиги обратился к Вашингтону с запросом относительно наличия или отсутствия у Соединенных Штатов намерения предъявить Японии обвинение в нарушении пакта Бриана–Келлога 1928 г. (предусматривавшего отказ подписавших его стран использовать силу для решения международных споров). В ответ государственный секретарь США Генри Стимсон дал понять, что его страна не намерена принимать какие-либо меры против японской агрессии. Таким образом, в Совете Лиги китайский вопрос начал обсуждаться в обстановке, благоприятной для Токио.

В ходе обсуждения китайский представитель обвинил японские войска в неспровоцированных агрессивных действиях и призвал Лигу обязать Японию вывести свои войска с занятой территории. Японский делегат К.Иосидзава не признал справедливость обвинений. Он заявил, что в Маньчжурии произошел инцидент местного значения, а действия японской армии носят оборонительный характер и были вызваны китайской диверсией на железной дороге. Японская сторона заверила Совет в том, что японское правительство не имеет намерения расширять конфликт и выступает за его мирное решение путем двусторонних переговоров между Токио и Нанкином. Поскольку китайская сторона возражала против прямых переговоров с японской, Совет направил правительствам обеих стран телеграммы с призывом приложить усилия для недопущения дальнейшего разрастания инцидента и немедленно отвести свои войска к позициям, занимаемым ими на момент начала конфликта. И китайское, и японское правительства согласились с предложениями Совета в принципе, но не приняли на себя никаких конкретных обязательств. 30 сентября Совет Лиги принял резолюцию, предлагавшую обеим сторонам воздержаться от действий, нарушающих мир, и принять меры для нормализации отношений. Этот документ был одобрен не только японским и китайским делегатами, но и американским консулом в Женеве. Американское руководство, кроме того, сообщило, что оно независимо от Лиги будет поддерживать ее усилия по урегулированию ситуации.

Резолюция Лиги Наций не оказала сдерживающего влияния на поведение японской стороны. В Маньчжурию стали прибывать новые контингенты оккупационных войск. Командование Квантунской армии выступило против вмешательства Лиги в японо-китайский конфликт. Ее командующий генерал Хондзё заявил, что Япония не признает более власти правителя Чжан Сюэляна в Маньчжурии. Японская авиация 8 октября впервые в мировой истории подвергла бомбардировке город – Цзиньчжоу. И в те же дни японцы начали наступление на Цицикар. В связи с расширением военных действий и бомбардировкой Цзиньчжоу китайский представитель вновь обратился к Лиге Наций с просьбой обсудить создавшееся положение и снова потребовал отвода японских войск с оккупированных территорий.

Однако и в данном случае члены Лиги отказались от принятия решительных мер в отношении Японии. Но они пригласили на обсуждения в Женеву специального делегата США как страны-участницы и инициатора пакта Бриана– Келлога, в нарушении которого в сложившейся обстановке можно было обвинять Японию. Действия Японии в первой половине октября привели к некоторому изменению в политике США. Вашингтон перестал поддерживать идею прямых переговоров между Китаем и Японией и стал склоняться в пользу совместных действий стран-членов Лиги Наций. США направили в Женеву своего представителя с полномочиями наблюдателя, который должен был участвовать в обсуждении японо-китайского конфликта только в случаях, затрагивающих применение пакта Бриана–Келлога.

Между тем председатель Совета Лиги министр иностранных дел Франции Аристид Бриан обратился к Китаю и Японии с просьбой совместно выработать взаимоприемлемые условия урегулирования конфликта. Но Чан Кайши снова отказался вести прямые переговоры с Токио до вывода японских войск с оккупированной территории. В поисках выхода Бриан предложил резолюцию (принята 24 октября), которая предусматривала отвод всех японских войск к дате следующего заседания Совета, т.е. к 16 ноября 1931 г. Китай поддержал эту резолюцию, а Япония голосовала против. В итоге Бриан признал резолюцию не имеющей юридической, но имеющей моральную силу. Отказался одобрить резолюцию и госсекретарь США Стимсон, полагая, что включение ссылки на срок вывода войск придает резолюции ультимативный характер, а предъявление ультиматума должно предполагать готовность применить силу в случае его отклонения, к чему США не были готовы. Надеясь перехватить инициативу, японская сторона направила в Нанкин предложение провести двусторонние переговоры о подавлении антияпонских движений в Китае и Маньчжурии, уважении договорных прав Японии и защите японских граждан в Маньчжурии.

В зависимости от исхода предлагавшихся переговоров в Токио были готовы обсуждать и проблему вывода войск. В ответ китайское правительство повторило свою прежнюю позицию: исходным пунктом разрешения спора должен быть предварительный вывод японских войск в установленный срок. Британия была склонна поддержать позицию Японии, однако США энергично высказались в поддержку Китая. 16 ноября 1931 г. на очередном заседании Совета китайский делегат потребовал применить к Японии ст. 16 Устава, предусматривавшую введение экономических санкций. Но на этот раз американский представитель, имевший инструкции президента США Герберта Гувера сопротивляться введению любых санкций против Японии, убедил китайского делегата снять свой проект. Тогда по совету Бриана японский представитель сам внес предложение направить в Маньчжурию комиссию для изучения обстановки на месте. Тем временем боевые действия в Маньчжурии разворачивались.

В конце ноября 1931 г. Китай потребовал от Совета Лиги немедленно принять меры для создания в Маньчжурии нейтральной зоны в районе г. Цзиньчжоу с временным размещением в ней под командованием Лиги Наций войск нейтральных государств – Великобритании, Франции, Италии и др. Эта идея была подсказана Китаю Соединенными Штатами и стала его последней попыткой остановить продвижение японских войск с помощью Лиги. Однако в ответ Китай получил настойчивую рекомендацию Совета отвести китайские войска из Маньчжурии за линию Великой китайской стены во избежание столкновения с японскими частями. Войска Чан Кайши были вынуждены уйти из Маньчжурии. 10 декабря 1931 г. Лига Наций приняла решение об образовании комиссии для изучения обстановки в Маньчжурии. В январе 1932 г. она была создана.

Комиссия состояла из представителей пяти стран, ее возглавил британский дипломат Виктор Александр Джордж Литтон. Дальнейшее обсуждение положения в Маньчжурии решено было отсрочить до представления доклада комиссии Литтона. Политика СССР в отношении конфликта на Дальнем Востоке. Вторжение японских войск в Маньчжурию поставило СССР в сложное положение. Советский Союз имел с Японией продуктивные отношения после их восстановления в 1925 г. Эти отношения были лучше отношений СССР с Великобританией, Францией, США и Китаем. Но налицо был факт прямой агрессии, угрожавшей как советским экономическим интересам в Маньчжурии (КВЖД), так и безопасности советских дальневосточных границ. Для СССР с его относительно слабой системой обороны на Дальнем Востоке было важно избежать втягивания в маньчжурский конфликт и противостояние с Японией.

Этими соображениями и руководствовалась Москва. Советские лидеры сначала расценили события Маньчжурии как результат предварительного сговора Японии с другими великими державами. Следуя этой неверной посылке, советское руководство считало нецелесообразным дипломатическое вмешательство СССР. Военное вмешательство Советского Союза вообще исключалось. При этом советская пресса клеймила интервенцию Японии в Китае, Лигу Наций как орудие войны и США как сторонника раздела Китая. Разительной противоположностью на этом фоне выглядела официальная линия советского правительства, которое заявило о строгом нейтралитете и невмешательстве в конфликт. Среди великих держав СССР в этот период занимал наиболее осторожную позицию.

Внешне спокойное отношение советского правительства к маньчжурским событиям, отсутствие демаршей в отношении Токио вызывало в дипломатических и журналистских кругах Запада и Китая подозрения о наличии тайного соглашения между СССР и Японией относительно положения в Маньчжурии или о невмешательстве Москвы в японо-китайский конфликт подобно тому, как Япония проводила линию невмешательства в советско-китайский конфликт на КВЖД в 1929 г. При этом в Японии, напротив, полагали, что СССР готовится вмешаться в японо-китайский конфликт и выступит, как только сконцентрирует достаточное количество войск на Дальнем Востоке. Осенью 1931 г. в китайской и японской прессе стали распространяться не подтвержденные слухи о военной помощи Советского Союза Китаю в противояпонской агрессии. Китайская сторона распускала их с целью разжечь конфликт между Москвой и Токио, японская – чтобы выяснить действительные намерения СССР и предостеречь его от подобных шагов. Японское правительство даже запросило объяснения у Москвы. В Москве ответили, что военной помощи Китай от СССР не получает. В самом деле во время маньчжурской кампании 1931 г. вопрос об оказании советской помощи китайским частям никем не ставился. Лишь в начале 1932 г., когда оккупация Маньчжурии была почти завершена, возник вопрос о предоставлении советской помощи китайским провинциальным формированиям, продолжавшим сражаться с захватчиками и испытывавшим недостаток в вооружениях. Однако неоднократные обращения за оружием к местным советским представителям весной-летом 1932 г. успехом не увенчались.

Советским дипломатам в Маньчжурии было запрещено вступать в контакты с местными китайскими военачальниками, хотя китайские представители неоднократно пытались такие контакты наладить. Советское правительство считало эти попытки провокациями, рассчитанными на вовлечение СССР в конфликт с Японией. Такие подозрения усугублялись тем обстоятельством, что китайские военные действительно стремились вести бои с японскими частями вблизи советско-маньчжурской границы и переходили ее со своими отрядами, укрываясь от преследования японцев. Поступали даже сведения о намерении японских войск преследовать китайские части на советской территории. Особенно многочисленные факты перехода китайцами советской границы имели место в конце 1932 – начале 1933 г. Первоначально советские власти интернировали всех китайских военнослужащих и отправляли их в глубь СССР.

Когда количество интернированных стало исчисляться тысячами, местным советским властям на Дальнем Востоке были даны указания впредь интернировать только командный состав, а остальных разоружать, предлагать им выполнение тех или иных работ, а в случае отказа от работы изгонять обратно в Маньчжурию. Опасения вызвать раздражение Японии проявилось в отказе СССР пропустить через советскую территорию в Маньчжурию комиссию Лиги Наций (во главе с лордом Литтоном) и предоставить ей информацию о положении дел на местах, которая имелась у советских представителей в Маньчжурии.

Внешняя политика Японии находилась в тесной зависимости от внутренней ситуации, но в целом была очень осторожной, хотя и не могла не считаться с необходимостью сотрудничества-соперничества с Китаем и его все более растущим давлением в отношении наращивания инвестиций в Маньчжурию.

«Особые интересы» Японии в этом регионе были признаны русско-японским мирным договором 1905 г.

И заключенными вслед за ним китайско-японскими соглашениями. В особенности это относилось к контролю над полуостровом Ляодун и трансманьчжурской железной дорогой, к правам на разработку залежей полезных ископаемых и к признанию привилегий японских граждан в сельскохозяйственной, промышленной и торговой деятельности. Договор с Китаем от мая 1915 г., еще более ужесточил условия реализации этих уступок. Для Китая складывалась неприемлемая ситуация, в особенности потому, что последствия кровавого перехода к послереволюционному устройству становились все тяжелее. Это объясняет, почему правительство Китая стремилось либо добиться отмены этих привилегий, либо лишить их действенности.

Китайцы пытались блокировать право японских граждан на приобретение земель в Южной Маньчжурии, на осуществление железорудных разработок, а также на эксплуатацию железных дорог в этом регионе. Речь шла об очень важных вопросах, относительно которых существовали сложные юридические установления. На основе договоров японцы получили в свое управление железную дорогу в Южной Маньчжурии, а вместе с тем приобрели также «все привилегии, права и собственность на всю железнодорожную сеть этого региона». Эта была статья, которую японцы стремились толковать слишком широко, в ущерб китайской юрисдикции. К этому добавлялся еще и тот факт, что японцы совершенно не желали отказаться от права инвестировать в дальнейшее строительство железных дорог. В 1931 г. они построили

во всей Маньчжурии около 1000 километров железных дорог, утверждая, что хотели тем самым содействовать экономическому росту региона.

Здесь в сложном клубке сплелись разные интересы. К этому следовало добавить также вопрос о почти миллионе корейских эмигрантов в Маньчжурии, которых китайцы расценивали как авангард японского вторжения, поскольку Корея была тогда частью империи Восходящего Солнца, что подрывало власть китайского правительства и ставило под вопрос возможность Токио влиять на ситуацию.

В эти годы в Японии у власти находилось правительство под председательством Осати Хамагути, сформированное партией Минсэйто. В 1930 г. он вступил в острое столкновение с военными кругами и с Частным Советом короны в связи с тем, что на Лондонской конференции по судоходству принял условия, которые были расценены как унизительные реакционными руководителями японского военно-морского флота. В ноябре 1930 г. на Хамагути было совершено покушение фанатиком-националистом. Он умер спустя несколько месяцев, в апреле 1931 г; на посту главы правительства его сменил другой представитель той же партии, барон Реихиро Вакацуки, который затем представлял Японию на Лондонской конференции. Барон Хихуро Сидэхара стал министром иностранных дел. Но если Хамагути был сильной личностью, способной разрешать внутренние политические противоречия, то новый глава правительства не обладал достаточным авторитетом и не был способен противостоять давлению милитаристских кругов, действовавших в Маньчжурии.

Когда 18 сентября 1931 г. несколько военных частей, находившихся под японским командованием в Маньчжурии, заняли Мукден, главный город региона, и продолжили свое продвижение по территории Маньчжурии под предлогом защиты железных дорог, находившихся в японской собственности и якобы подвергавшихся постоянным нападениям со стороны китайских нерегулярных формирований, то правительство Токио оказалось перед свершившимся фактом. Спустя три дня китайское правительство обратилось в Лигу Наций и как участник пакта Бриана-Келлога к американскому правительству. Ситуация была сложной и требовала осторожного подхода. За пределами Японии никто не хотел создавать трудности для ее слабого правительства и министра иностранных дел Сидэхара, противопоставляя их националистической и милитаристской реакции, что произошло бы в случае осуждения за рубежом акции, которая была предпринята без одобрения правительства, с целью поставить его в затруднительное положение.

Обращение Китая в Лигу Наций было рассмотрено на основании ст. 11 ее Устава, определяющей способы политического вмешательства Лиги в случае конфликта. Совет Лиги 22 сентября единодушно (т.е. даже с участием в голосовании японского представителя) одобрил резолюцию, предлагавшую сторонам воздержаться от шагов, которые могли бы осложнить ситуацию и отвести свои войска на исходные позиции. Китай с одобрением отнесся к вмешательству Женевской организации, Япония, напротив, будучи более сильной в военном отношении, настаивала на необходимости прямых переговоров, утверждая, что уже начала отвод войск, которые и были использованы лишь в предупредительных целях.

Положение оставалось нестабильным, Лига Наций, продолжая свои попытки умиротворения, обратилась к Соединенным Штатам с предложением присоединиться к ее акциям. Американцы поддержали ее миротворческую деятельность и предприняли ряд односторонних шагов, которые понуждали японцев соблюдать договоры. Японцы продолжали свои уловки. Правительство Токио оказалось зажатым в тисках противоречивой ситуации: с одной стороны, оно испытывало международное давление, а с другой, должно было противостоять власти и силе милитаристских кругов внутри страны.

Кризис вяло развивался в этом ключе в течение нескольких недель, вплоть до 24 октября, когда Лига Наций, вопреки мнению японского правительства, четко потребовала от Токио вывести свои войска до 16 ноября. Отказ японцев принять это требование заставил Вашингтон направить 24 ноября Японии весьма решительный протест, в ответ на который министр Сидэхара обязался прекратить продвижение войск. Сидэхара выполнил свое обязательство и добился согласия генералов приостановить военные действия. Кроме того, японское правительство согласилось на создание международной комиссии и даже потребовало ускорить отправку в Маньчжурию комиссии по расследованию во главе с лордом Литтоном, которая в действительности была сформирована лишь шесть месяцев спустя, в июне 1932 г. Именно затяжка назначения комиссии Литтона свидетельствует, что под покровом доброй воли таились намерения и цели, далеко не столь решительные и принципиальные, как это декларировалось ранее.

Сидэхара израсходовал весь свой политический ресурс для проведения курса на умиротворение.

Его резко критиковали за сговорчивость, и на следующий день после принятия решения о назначении комиссии, 11декабря 1931 г., он был вынужден подать в отставку. Так, пока дипломаты вели переговоры, военным удалось устранить основное препятствие для свободы своих дей

Глава 3. Кризис и крах Версальской системы

ствий. Военные операции в Маньчжурии были возобновлены, а оккупация всего региона завершилась к началу января 1932 г. Когда Литтон прибыл в Маньчжурию, то ему пришлось иметь дело с совершенно иным положением вещей, чем то, которое существовало в момент принятия решения о создании комиссии.

Резкий поворот японской политики к милитаризму означал отказ от проводившегося в послевоенное время политического курса, что привело к завершению прежней эпохи преобладания политических партий и к началу нового этапа быстрого, хотя и постепенного возврата к господству военных. В международном плане это вызвало острую реакцию со стороны американцев. Государственный секретарь Генри Стимсон направил в Токио и Пекин жесткую дипломатическую ноту, получившую позднее известность как «доктрина Стимсона».

В ней утверждалось, что правительство Соединенных Штатов не может допустить «законность любого положения de facto, и оно также не намерено признавать какой бы то ни было договор или соглашение между правительствами или их агентами, которые могли бы нанести ущерб правам США или правам их граждан в Китае, на основе существующих трактатов, включая те, которые относятся к вопросам суверенитета, независимости или территориальной и административной целостности Китайской Республики, касающиеся международной политики в отношении Китая, известной под названием "политики открытых дверей". Правительство США также не намерено признавать какое-либо положение, договор или соглашение, которое будет совершено методами, противоречащими статьям Парижского пакта (пакта Келлога) от 27 августа 1928 г., участниками которого являются и Китай, и Япония, а также США».

К этому дипломатическому давлению следует добавить робкие шаги, предпринятые Лигой Наций, в ответ на брошенный открытый вызов. Осторожные (или бессильные) деятели европейской дипломатии, напротив, предпочитали укрыться за хитроумными формулами, согласно которым прежде, чем занять какую-либо позицию, следовало бы дождаться отчета комиссии расследования (с назначением ее, однако, не торопились).

Таким образом, японцы получили свободу для продолжения военной акции уже за пределами Маньчжурии, на китайской территории. Некоторые инциденты между китайцами и японцами, имевшие место в порту Шанхая, послужили предлогом для обстрела города с японских военно-морских судов, за которым последовала высадка войск (конец января 1932 г.). Впервые вооруженные силы двух государств вступили в прямое столкновение. Китайское

Часть 1. Двадцать лет между двумя войнами

сопротивление даже в большей мере, чем вмешательство Лиги Наций, заставило японцев положить конец военным действиям. 5 мая бои в Шанхае прекратились, и некоторое время спустя японцы вывели свои войска.

Итак, благодаря отвлекающему военному столкновению в Шанхае, японцы взяли Маньчжурию под свой полный контроль. 18 февраля 1932 г. они преобразовали регион в независимое государство под названием Маньчжоу-Го и спустя некоторое время назначили его правителем бывшего императора Китая Пу И, лишившегося трона в юном возрасте и теперь получившего новое имя Канг Те. В сентябре между Японией и Маньчжоу-Го был подписан союзный договор, в котором подтверждалась зависимость Маньчжоу-Го от Японии. Эти события оказали воздействие на и без того неустойчивую ситуацию в Китае, они стали предвестником экспансионистских действий Японии, что нашло подтверждение несколько лет спустя.

Хотя американцы не очень четко выразили свое отношение к свершившемуся факту, но подтвердили позицию «непризнания» его, которую разделяла и Лига Наций - японское правительство осталось к этому равнодушным. Из опубликованного 1 октября доклада комиссии Литтона стали известны уже очевидные факты: существующие японские интересы в Маньчжурии заслуживали защиты, но создание искусственного государства Маньчжоу-Го было неоправданным произволом, потому что было бы достаточно, если бы Китай предоставил широкую автономию Маньчжурии, сохранив свой суверенитет на эту территорию.

В дальнейшем историки восхваляли объективность доклада комиссии, но в действительности было бы более справедливым отметить содержавшиеся в нем очевидные и бесполезные банальности. Обычно достаточно легко дать формальную оценку свершившимся фактам, особенно если отсутствует стремление представить пусть слабые, но конкретные объяснения случившегося.

Ни одна из европейских держав не была в состоянии в тот момент действовать против Японии. Великобритания, чрезмерно поглощенная заботами о восстановлении своей имперской мощи и не намеревалась подрывать традиционную дружбу, которая связывала ее с Японией. У Советов были совершенно иные заботы, требовавшие их внимания, хотя акция Японии представляла для них реальную угрозу, поскольку исходила от ближайшего соседа. Американцы, которые переживали самый тяжелый период экономического спада, были заняты избирательной кампанией, требовавшей осторожных действий во внешнеполитических вопросах. Французы могли бы предвосхитить мировое значение «разрыва», несущего угрозу всей Версальской системе, но у них, конечно, не

К началу XX века человеческое общество достигло высокого уровня развития практически во всех областях, за исключением политики, особенно международной. Глобализация жизни общества требовала интернациональной политики, а в ней доминировал национализм.

Первостепенной стала задача организации эффективного управления системой международных отношений. Но политика и право оказались к этому не готовы.

Все это не могло не вызвать соответствующую реакцию. Возникли широкие общественные движения, требовавшие внести коренные перемены в механизм управления международными отношениями.

Они сыграли немаловажную роль в том, что в 1919 году державы-победительницы решили создать Лигу Наций и приняли ее учредительный акт - Статут. Была учреждена первая всеобщая политическая организация, призванная обеспечить мир и сотрудничество между государствами.

В 1919 году была образована Лига Наций, главной целью которой являлись обеспечение всеобщего мира и содействие международному сотрудничеству государств.

Лига Наций содержала в себе значительные возможности для координации усилий государств в целях обеспечения мира. Но восторжествовал примитивный национализм. Пострадали национальные интересы всех государств. Все это не смогло не сказаться и на международном праве. Были сделаны шаги в направлении определения общих целей и основных принципов международного права. Развивалось регулирование сотрудничества в специальных областях. Упрочивалось международно-правовое сознание. Но в целом государства не проявили заинтересованности в совершенствовании международного права.

Лига Наций не смогла справиться со своей основной уставной задачей, связанной с мирным урегулированием международных конфликтов. Она не смогла предотвратить Вторую мировую войну, а также нападение Японии на Китай, Италии - на Эфиопию, Германии - на Австрию и Чехословакию, Италии на Испанию и т.п.

Лига Наций была, по сути, внешним выразителем послевоенных отношений капиталистического мира. Однако подлинным победителем, промышленным гегемоном и кредитором всей Европы оказались США, не пожелавшие вступить в Лигу Наций. Таким образом, в капиталистическом мире возникли две группы: Лига Наций, возглавлявшая англо-французский контроль над побежденными, и Соединенные Штаты Америки, не связанные этими соглашениями.

Экспансия Японии на материк началась еще в 90-х годах XIX века. По Симоносекскому договору 1895 года Япония получила Формозу и Пескадорские острова. По Портсмутскому договору 1905 года Япония получила Квантунский полуостров с Порт-Артуром, Южно-Маньчжурскую дорогу с полосой отчуждения на 35 лет, признание свободы действий в Корее, формальное присоединение которой состоялось в 1910 году.

Подписание Портсмутского мирного договора. Слева направо: с русской стороны (дальняя часть стола) — Г. А. Плансон, К. Д. Набоков, С. Ю. Витте, Р. Р. Розен, И. Я. Коростовец; с японской стороны (ближняя часть стола) — Адати (нем.), Отиай, Комура (англ.), Такахира (англ.), Сато (яп.).

Япония шла к индустриализации. Но главным препятствием «развития японской промышленности» служила ее зависимость от внешних рынков в отношении промышленного сырья и продовольствия. Отсутствие железа, угля, нефти, недостаток хлопка, риса Япония стремилась восполнить экспансией на материк и захватом естественных богатств Маньчжурии и собственно Китая. Она все более укрепляется в Южной Маньчжурии и Китае, овладевает каменноугольными и рудными богатствами в провинциях Шаньдун, Хубей, Хенань, Шанси, строит железные дороги, заводы и верфи, вызывая опасения других индустриально развитых стран.

В ходе Мировой войны (8 января 1915 года) Япония предъявила Китаю «21 требование» - ультиматум, состоящий из 5 разделов. В первом требовалась передача Японии всех германских концессий, во втором - навязывалась программа экономического подчинения Маньчжурии, в третьем - исключительные права и привилегии Японии в управлении Ханьепинским комбинатом, в четвертом - требование не уступать и не сдавать в аренду третьей державе гаваней, бухт, островов у берегов Китая, в пятом - приглашение Китаем японских советников в области политического, финансового и военного управления, передача полицейских учреждений в важнейших пунктах Китая в совместное управление японцев и китайцев, учреждение в Китае японо-китайского арсенала, а также оговаривалось проникновение Японии в бассейн р.Янцзы.

Несмотря на то, что в 1917 году Китай вступил в Мировую войну на стороне Антанты, страны-участницы были вынуждены примириться с успехами Японии, заключив с ней в 1917 году ряд тайных договоров; даже США признали наличие у Японии «специальных» интересов в областях, «примыкающих» к Японии. Однако уже тогда американский посланник в Пекине заявил: «Хотя державы и были вынуждены предоставить Японии свободу действий в Китае, несомненно, день расплаты наступит».

Таким образом, Мировая война дала Японии Шаньдун с Киао-Чао, острова Тихого океана, принадлежавшие раньше Германии (Маршальские, Марианские, Каролинские и Пелей), расширение и укрепление экономических позиций в Южной Маньчжурии, Монголии, областях Южного Китая и в районах южных морей.

Целью Японии в Маньчжурии было стремление превратить последнюю в объект монопольного японского господства. Маньчжурский вопрос - это еще и в целом китайский вопрос, который, в свою очередь, занимает центральное место в тихоокеанской проблеме. Овладение Маньчжурией - ключ к овладению прилегающим Северным Китаем, промышленные центры которого находятся в непосредственной близости к границам Маньчжурии, а следовательно, - ключ к господству над всем Китаем.

Борьба Гоминьдана (буржуазная партия) с коммунистической партией Китая отвлекает внимание китайских властей от надвигавшейся внешней опасности. Слухи о готовившейся японской военной операции в Маньчжурии стали распространяться в японском правительстве с начала лета 1931 года. В сентябре Квантунская армия чаще стала совершать маневры и переписываться посредством телеграфа и курьеров с японским правительством. Вдоль всей ЮМЖД (Южно-Маньчжурская железная дорога) создалась тревожная обстановка.

18 сентября к северу от Мукдена на одной из веток ЮМЖД прогремел «взрыв». Японское военное командование свалило все вину за «взрыв» на китайских пехотинцев, трупы которых на следующий день японские военные переодели в саперную форму. Вызывал подозрения сам факт повреждения железнодорожных путей. Никто, кроме японских солдат, место «взрыва» не осмотрел.

К моменту возникновения инцидента японские войска в Маньчжурии насчитывали 10400 человек, после инцидента в Маньчжурию прибыла японская военная бригада из Кореи численностью в 3500 человек. Японские войска отличались хорошими офицерами и дисциплинированностью. Несмотря на мирные заявления японского посла в СССР К. Хирота, 18 сентября 1931 года японские войска без объявления войны напали на Маньчжурию (Северо-восточный Китай).

В первые же дни японцами был оккупирован весь район, прилегающий к Южно-Маньчжурской, Мукден-Аньдунской и Гирин-Чанчуньской железным дорогам с городами Мукденом, Чанчунем, Гирином, Аньдуном и Инкоу (Ньючванг).

В момент захвата японцами Мукдена в Женеве заседал Совет Лиги Наций, в котором были представители Японии и Китая. Китай сразу же обратился к Лиге Наций на основании статьи 11-й ее Устава. Совет Лиги Наций постановил, что японские войска должны быть уведены из Маньчжурии не позже 16 ноября. На этот жест Лиги Наций Япония не обратила никакого внимания.

8 октября произошла первая воздушная бомбардировка города Цзиньчжоу (на границе Маньчжурии и собственно Китая), куда в это время эвакуировалось Мукденское правительство. В течение октября - ноября японское командование развернуло операции против командующего китайскими войсками в Цицикарском районе генерала Ма с целью расширить сферу японской оккупации в северном направлении. Эта операция завершилась захватом японскими войсками Цицикара 18 ноября 1931 года (на линии КВЖД).

Со второй половины ноября главный театр военных действий переместился в южную Маньчжурию. Японские войска начали продвижение вдоль Мукден-Шанхайгуаньской железной дороги с целью вытеснить за пределы Маньчжурии расположенные здесь военные силы Чжан Сюэляна и вместе с тем разгромить возникшее движение китайских партизан.

В то же время успешная борьба партизан сорвала японский план захвата провинции Жэхэ и заставила японское командование перераспределить заново силы для обороны ЮМЖД и важнейших районов, повести упорную длительную борьбу с партизанами. Лишь к концу января японцам удалось очистить ЮМЖД от партизан, оттеснив их в горные районы, и тем освободить главные силы армии для операции против Харбина, служившего, помимо своего крупного экономического значения, центром антияпонского движения.

Несмотря на огромный размах партизанского движения, отсутствие единого руководства и твердой организации мешало достигнуть решительных успехов в борьбе с японцами.

2 января 1932 года японские войска заняли Цзиньчжоу и тем самым прекратили существование Мукденского правительства на маньчжурской территории. Разгромленные отряды китайских войск, запертые в северной Маньчжурии, в дальнейшем либо стали партизанами, либо перешли на сторону Японии.

5 января японцами был занят порт Холудао в Ляодунском заливе, а 7 января японские войска подошли к Великой стене у Шанхай-Гуаня и овладели главными воротами, ведущими из Маньчжурии в собственно Китай.

В течение января 1932 года началась подготовка к захвату японскими войсками Харбинского района. Как и перед захватом Цицикарского района, японское командование сначала использовало военные силы своих ставленников, китайских генералов, а когда этих сил оказалось недостаточно, двинуло свои войска. Продвигаясь вдоль КВЖД, японские силы, насчитывавшие 100 000 человек, в феврале достигли Харбина и распространялись на восток и запад по линии КВЖД. В дальнейшем Харбин превратился в одну из главных баз японских оккупационных сил, откуда в течение всего года совершались во всех направлениях экспедиции для борьбы с китайскими партизанами и остатками китайских войск.

С занятием Харбина в японских руках оказались все крупные торговые и политические центры Маньчжурии и вся система железных дорог. Японские военные власти захватили арсеналы, склады оружия, авиацию, конфисковали денежные средства транспортных, промышленных предприятий и банки.

В конце февраля в Мукдене была созвана конференция новых местных правительственных органов, и 1 марта 1932 года было официально объявлено об образовании «независимого» Маньчжурского государства - «Маньчжоу-Го».

В этом новом государстве в каждом ведомстве имелись японские советники, и его военной силой была японская армия. Свергнутый император маньчжурской династии Пу И, в течение многих лет живший под охраной японцев, сделан был главой этого нового государства.

10 марта 1932 года Маньчжоу-Го разослало державам извещение с предложением признания. Признание Маньчжоу-Го японскими хозяевами последовало не сразу - японской дипломатии надо было прощупать международную обстановку. Только 15 сентября 1932 года это признание было оформлено в виде японо-маньчжурского протокола, по которому Маньчжоу-Го подтверждало все права и интересы Японии на территории Маньчжурии и санкционировало пребывание на ней японских войск.

Захватом Маньчжурии Япония нарушила Вашингтонский договор девяти держав и пакт Бриана - Келлога и тем самым нарушила Устав Лиги Наций, членом которого она состояла.

В соответствии с резолюцией Лиги Наций от 10 декабря 1931 года Лига послала комиссию во главе с лордом Литтоном для исследования положения на Дальнем Востоке. Доклад комиссии был опубликован 1 октября 1932 года, когда Маньчжоу-Го было официально признано Японией.

В противовес японским притязаниям на Маньчжурию комиссия Литтона выдвинула свой план, в основу которого был положен международный контроль над Маньчжурией, и важнейшим пунктом плана был увод из Маньчжурии всех как японских, так и китайских вооруженных сил.

Вышеуказанная попытка разрешения маньчжурской проблемы была выдвинута комиссией Литтона, главным образом, под влиянием Америки и хотя нанесла некоторый удар замыслам японского империализма, но не имела никаких шансов на осуществление.

На доклад Литтона японские военные круги и вся японская печать заявили, что Япония будет продолжать свою твердо установленную политику в Маньчжурии независимо от выводов комиссии Литтона и что, каково бы ни было отношение Лиги Наций и других держав к маньчжурскому вопросу, политика Японии не может быть поколеблена или изменена.

Официальная дискуссия по докладу Литтона началась в ноябре 1932 года и закончилась только в марте 1933 года, когда японцами уже была захвачена провинция Жэхэ, следующими «рекомендациями» Лиги Наций по маньчжурскому вопросу:

1. Урегулирование этого вопроса должно происходить на основе Устава Лиги Наций, пакта Келлога и Вашингтонского договора девяти держав.

2. Японские войска, расположенные вне зоны ЮМЖД, должны быть эвакуированы, ибо суверенитет над этой территорией принадлежит Китаю.

3. В Маньчжурии должна быть создана правительственная организация с широкой автономией, признающая суверенитет Китая, причем должны быть приняты во внимание специальные права и интересы Японии.

4. Китай и Япония должны начать переговоры об урегулировании этого вопроса специальным комитетом в составе представителей членов Лиги и с участием США и СССР.

5. Члены Лиги Наций должны и впредь отказываться от признания Маньчжоу-Го.

Советское правительство отказалось присоединиться к постановлению Лиги и принять участие в Совещательном Комитете, указав в своем ответе 7 марта 1933 года на то, что большинство государств, представители которых войдут в Совещательный комитет, не поддерживают никаких отношений с СССР и, следовательно, настроены к нему враждебно — поэтому такой Комитет вряд ли в состоянии будет выполнить задачу координирования действий с Советским Союзом.

США согласились сотрудничать с Комитетом, но нашли невозможным назначить своего представителя с функциями члена Комитета, а поручили своему посланнику в Швейцарии следить за ходом дела.

Что касается Японии, то она, понимая, что США всячески избегают прямого столкновения с Японией, а другие державы не поддержат Японию ради сохранения престижа Лиги Наций, вышла из Лиги Наций в 1933 году, уверенная, что ее выход не повлечет применения каких-либо санкций экономического или военного характера.

Таким образом, решение Лиги Наций ничего не изменило в положении на Дальнем Востоке и не остановило японского наступления, развернувшегося тотчас после принятия резолюции Лиги Наций.

Борьба Гоминьдана (буржуазная партия) с коммунистической партией Китая отвлекла внимание китайских дипломатов и китайских контрразведчиков от надвигавшейся внешней опасности. Слухи о готовившейся японской военной операции в Маньчжурии стали распространяться в японском правительстве с начала лета 1931 года. В сентябре Квантунская армия чаще стала совершать маневры и переписываться посредством телеграфа и курьеров с японским правительством. Вдоль всей ЮМЖД (Южно-Маньчжурская железная дорога) создалась тревожная обстановка.

18 сентября к северу от Мукдена на одной из веток ЮМЖД прогремел «взрыв». Японское военное командование свалило все вину за «взрыв» на простых китайских пехотинцев, трупы которых на следующий день японские военные переодели в саперную форму. Вызывал подозрения сам факт повреждения железнодорожных путей. Никто, кроме японских солдат, место «взрыва» не осмотрел.

Разгром японскими войсками почти стотысячной армии маньчжурского правителя Чжан Сюэляна и их быстрое движение по направлению к советской границе не могли не вызвать ответной реакции в Москве. Поздно вечером 19 сентября замнаркома иностранных дел Л.М. Карахан вызвал к себе японского посла, требуя от него информации в связи с событиями в Маньчжурии. Японские войска к этому времени заняли Мукден, крупный центр Южной Маньчжурии. Замнаркома указал послу, что событиям в Маньчжурии Москва придает «самое серьезное значение». К. Хирота обещал запросить инструкции у своего правительства и проинформировать Л.М. Карахана по событиям в Маньчжурии. Проходило время, а сведений с японской стороны не было.

28 октября 1931 года японский посол в Москве сделал официальное заявление, в котором говорилось, что «нежелательной» была бы посылка советских войск на КВЖД (Китайская Восточная железная дорога), так как это обострит положение на железной дороге, что вынудит Японию принять «необходимые меры защиты». Японская сторона обвинила СССР в том, что он помогает снабжением и оружием китайским войскам. Л.М. Карахан в заявлении, сделанном на следующий день, опровергнул эти утверждения, заявив, что СССР в Китае придерживается политики невмешательства. Замнаркома подчеркнул, что Советский Союз уважает международные договоры, заключенные с китайской стороной.

Но Советский Союз нередко оказывал помощь отдельным частям китайской армии, сражавшимся против японских захватчиков. Подобные шаги Москвы объяснялись возможной перспективой распространения военных действий на советский Дальний Восток. Таким образом, нарушалась политика невмешательства, но не в ущерб интересам Китая и СССР. Японские власти не раз требовали от советского правительства выдачи китайских солдат. Но Москва, идя на дипломатический конфликт с Токио, отказывалась выполнять эти требования. Например, китайской армии во главе с генералами Су Бинвэнем, Ли Дэ и др., теснимой японцами, было дано разрешение перейти советско-китайскую границу в районе ст. Отпор. Более 9000 китайских солдат оказались на советской территории.

Чан Кайши однажды признался, что в Китае было распространено мнение, будто китайцы могут «противостоять Японии только в союзе с Советской Россией».

Китайское правительство обратилось за помощью в Лигу Наций, но это ни к чему не привело. Япония не аннексировала Маньчжурию напрямую, а 1 марта 1932 года образовала там марионеточное государство Маньчжоу-Го. Японское правительство признало новое «государство» и взяло на себя обязательства по обеспечению его обороны.

В Японии некоторые политики полагали, что Советский Союз готовится выступить на стороне Китая, как только сконцентрирует сильную военную группировку на Дальнем Востоке. В действительности, это не отвечало национальным интересам СССР. Советское правительство сначала неверно (хорошо рассуждать об этом нам, живущим в начале XXI века) расценило события в Маньчжурии как результат предварительного сговора Японии с другими державами. А ведь это вполне могло быть.

Литература

Внешняя политика СССР. Том III. 1925 – 1934 гг. Сборник документов. М., 1945.
Галенович Ю.М. Цзян Чжунчжен, или неизвестный Чан Кайши. М., 2002.
История войны на Тихом океане. Том 1. М., 1957.
История Китая. М., 1998.
Капица М.С. Советско-китайские отношения 1931 – 1945 гг. М., 1954.
Кризис и война. Международные отношения в центре и на периферии мировой системы в 30 – 40-х годах. М., 1998.
Милексетов А.В. Бюрократический капитал в Китае. М., 1972.
Негласные войны. История специальных служб 1919 – 1945. Том 2. Одесса, 2007.
Соколов В.В. На боевых постах дипломатического фронта. Жизнь и деятельность Л.М. Карахана. М., 1983.
Jacob Kovalio. Japan’s Perception of Stalinist Foreign Policy in the Early 1930s. // Journal of Contemporary History. 1984. Vol 19, №2.