[[К:Википедия:Страницы на КУЛ (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Страницы на КУЛ (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]]Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Артёменко, Иван Тимофеевич Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Артёменко, Иван Тимофеевич Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Артёменко, Иван Тимофеевич
| Иван Тимофеевич Артёменко | |
| Ошибка создания миниатюры: Файл не найден |
|
| Период жизни |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
|---|---|
| Прозвище |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Псевдоним |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Дата рождения | |
| Дата смерти | |
| Принадлежность |
СССР 22x20px СССР |
| Род войск |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Годы службы | |
| Звание | |
| Часть |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Командовал |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Должность |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Сражения/войны |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Награды и премии | |
| Связи |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| В отставке |
начальник цеха на заводе |
| Автограф |
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). |
| Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value). | |
Иван Тимофеевич Артёменко (1910-1997) - советский офицер, сыгравший роль в окончании Второй Мировой войны истребованием и принятием капитуляции Квантунской армии .
Биография и военная карьера
Великую Отечественную войну встретил в звании капитана. Во время войны занимал множество ответственных должностей [каких? ] [[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]][[К:Википедия:Статьи без источников (страна: Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. )]] . Почти всегда успешно выполнял поставленные перед ним задачи, но в декабре 1943, руководя переправой одной из частей 52-й армии через Днепр, которая сорвалась, был раззжалован маршалом Коневым из полковников в рядовые. В 1944 году, однако, сумел реабилитироваться и вернуть своё прежнее звание.
В 1945 году, когда уже была подписана формальная безоговорочная капитуляция Японии , но сохранялось упорное локальное сопротивление японских войск, Артёменко был отобран маршалом Малиновским для парламентёрской поездки в Чанчунь с целью предъявить ультиматум и принять капитуляцию Квантунской армии. Прибыв в Чанчунь, Иван Артёменко встретился с генералом Отодзо Ямадой и путём переговоров пытался вынудить генерала капитулировать, однако Ямада отказывался сдаться младшему по званию. Тем не менее, японский генерал согласился на капитуляцию, получив сообщение, что к Чанчуню движется армада русских бомбардировщиков, в то время как японские самолёты не могут взлететь с блокированных советскими войсками аэродромов.» (18 августа 2010). Проверено 26 апреля 2016.
Отрывок, характеризующий Артёменко, Иван Тимофеевич
– После жестокой смерти Радомира Магдалина решила вернуться туда, где был её настоящий Дом, где когда-то давно она родилась на свет. Наверное, всем нам присуща тяга к нашим «корням», особенно когда по той или иной причине становится плохо... Вот и она, убитая своим глубоким горем, раненая и одинокая, решила наконец-то вернуться ДОМОЙ... Это место находилось в загадочной Окситании (сегодняшняя Франция, Лангедок) и называлось оно Долиной Магов (или также – Долиной Богов), славившейся своей суровой, мистической величавостью и красотой. И не было человека, который однажды побывав там, не полюбил бы Долину Магов на всю свою оставшуюся жизнь...– Прости, Север, что прерываю тебя, но имя Магдалины... не от Долины Магов ли пришло оно?.. – не в состоянии удержаться от потрясшего меня открытия, воскликнула я.
– Ты совершенно права, Изидора. – улыбнулся Север. – Вот видишь – ты мыслишь!.. Настоящая Магдалина родилась около пятисот лет назад в Окситанской Долине Магов, и поэтому называли её Марией – Магом Долины (Маг-долины).
– Что же это за долина – Долина Магов, Север?.. И почему я никогда не слышала о подобном? Отец никогда не упоминал такое название, и об этом не говорил ни один из моих учителей?
– О, это очень древнее и очень мощное по своей силе место, Изидора! Земля там дарила когда-то необычайную силу... Её называли «Землёю Солнца», или «Чистой землёй». Она была создана рукотворно, много тысячелетий назад... И там когда-то жили двое из тех, кого люди называли Богами. Они берегли эту Чистую Землю от «чёрных сил», так как хранила она в себе Врата Междумирья, которых уже не существует сегодня. Но когда-то, очень давно, это было место прихода иномирных людей и иномирных вестей. Это был один из семи «мостов» Земли... Уничтоженный, к сожалению, глупой ошибкою Человека. Позже, много веков спустя, в этой долине начали рождаться одарённые дети. И для них, сильных, но несмышлёных, мы создали там новую «мэтэору»... Которую назвали – Раведой (Ра-ведать). Это была как бы младшая сестра нашей Мэтэоры, в которой так же учили Знанию, только намного более простому, чем учили этому мы, так как Раведа была открыта без исключения для всех одарённых. Там не давались Сокровенные Знания, а давалось лишь то, что могло помочь им жить со своей ношей, что могло научить их познать и контролировать свой удивительный Дар. Постепенно, в Раведу начали стекаться разные-преразные одарённые люди с самых дальних краёв Земли, жаждущие учиться. И потому, что Раведа была открытой именно для всех, иногда туда приходили так же и «серые» одарённые, которых так же учили Знанию, надеясь, что в один прекрасный день к ним обязательно вернётся их затерявшаяся Светлая Душа.
Так и назвали со временем эту Долину – Долиной Магов, как бы предупреждая непосвящённых о возможности встретить там неожиданные и удивительные чудеса... рождённые мыслью и сердцем одарённых... С Магдалиной и Ведуньей Марией пришли туда шесть рыцарей Храма, которые, с помощью живших там друзей, поселились в их необычных замках-крепостях, стоящих на живых «точках силы», дававших живущим в них природную мощь и защиту.
Магдалина же на время удалилась со своей малолетней дочуркой в пещеры, желая быть вдали от любой суеты, всей своей наболевшей душой ища покоя...
Скорбящая Магдалина в пещерах...
– Покажи мне её, Север!.. – не выдержав, попросила я. – Покажи мне, пожалуйста, Магдалину...
К моему величайшему удивлению, вместо суровых каменных пещер, я увидела ласковое, голубое море, на песчаном берегу которого стояла женщина. Я тут же узнала её – это была Мария Магдалина... Единственная любовь Радомира, его жена, мать его чудесных детей... и его вдова.
Статья, которую вы только что стали читать, с первой строчки и до ее конца будет держать ваше внимание, потому что написана она о самом ярком эпизоде биографии великолепного одесского авантюриста, своей отчаянной смелостью и незаурядным дипломатическим талантом лично, через мирный договор о капитуляции, завершившем Вторую Мировую войну.
Речь идет о человеке, о котором вы, несмотря на всю вашу возможную начитанность и эрудицию, никогда не слышали, несмотря на десятки новых и подчас ошеломляющих фактов и имен и им сопутствующих обстоятельств, сенсациями разных масштабов всплывающих из тьмы далекого прошлого к дорогим и привычным майским юбилеям страны. И тем не менее, в свое время, в августе сорок пятого его скромное имя с восторгом и изумлением повторяли на пятидесяти языках народов мира.
"Полковник Артеменко, рискуя своей жизнью, предотвратил гибель многих тысяч русских солдат, китайского мирного населения, а также намеченной Вашингтоном на 1 ноября 1945 года десантное вторжение на территорию Японской империи американских и союзных войск, которое явилось бы одной из самых кровопролитных кампаний в истории, чем избавил человечество от страшного эпилога этой войны - гибели миллионов японцев, американцев и представителей других народов."- это о нашем одессите писал главнокомандующий флотом стран содружества американский генерал Нимиц.
" Это сверхфантастика! "- произнес по телефону американский президент Трумен английскому президенту Черчиллю. Ярый антисоветчик Уинстон Черчилль, близкий к шоку от известия о том, что Красная Армия осуществила победоносную операцию всего за каких-то десяток дней, ответил ему: "И на востоке опередил нас Сталин! Где он раскопал этого полковника?"
Оба государственных мужа искренне считали, что русским для разгрома Квантунской армии потребуется более года. А что же сам Сталин? Как он оценил значимость дествий Артеменко?
Председатель совета ветеранов войны 39 Армии П.Г. Солонецкий в одной из своих рецензий пишет: " Была направлена реляция на присвоение звания Героя Советского Союза. Сталин собственноручно поставил на ней визу: " Тов. Малиновский, звание Героя мы Артеменко всегда сумеем дать. Выполненная же им операция, спасшая сотни тысяч, а возможно, и миллионы жизней, заслуживает высшей полководческой награды - ордена Кутузова."
Пройдет недолгое время и - справедливо это или нет - слава легендарных полководческих наград уступит место громкой славе Героев Советского Союза, но беспристрастные архивы уже сегодняшнего времени красноречиво покажут нам, помимо четырех боевых орденов и ряда медалей, не один, а два высочайших полководческих ордена, врученных этому блестящему офицеру, чье тело, согласно соответствующим медицинским документам, носило множественные следы говорящих сами за себя фронтовых осколочных и пулевых ранений.
Так в чем же главный феномен содержания жизни этого невероятного человека, эффектно запустившего влет свою легендарную биографию классической ловкой подделкой главных, определяющих личность, бумаг? Да, это действительно так - человек, никогда не имевший ни гражданского, ни военного образования, умело фальсифицировал все соответствующие своим карьерным шагам документы, включая учебу в Военной Академии, без тени сомнения подделал необходимые подписи в аттестациях, изменяя их содержание с целью активного продвижения на высшие должности, сумев скрыть в личном деле даже все жирно перечеркивающий факт исключения из кандидатов в члены КПСС.
Но сегодня, спустя многие десятилетия, когда эта серая пыль давно улеглась, мы отчетливо видим, в какие великолепные и яркие пазлы сложились все закономерные инициативы этого стремительного, незаурядного и, безусловно, крупного человека и потому благодарно склоняем головы перед нашим неподражаемым авантюристом и самозванцем, одаренным от Бога офицером и дипломатом ибо победителей, как известно, не судят.
И сейчас неизбежно мы должны говорить о главной миссии офицеров, направленных в Японию маршалом Малиновским в тот достопамятный августовский день сорок пятого. Тогда, на двух американских "Дугласах", помеченными особыми знаками - большими белыми кольцами на фюзеляжах, в сопровождении семерки наших истребителей на бреющем полете вылетели две группы - одна, возглавляемая одним из генералов, в Мукден, другая, возглавляемая Артеменко, в Чанчунь. Все решалось очень быстро, счет шел не на дни - на часы, ни у кого не было права на ошибку и именно потому наша группа разделилась - разведка не имела достоверной информации, в каком из двух городов располагался штаб Квантунской армии. Удача сопутствовала нашему герою, ибо генерал Ямада, командовавший вооруженным до зубов полуторамиллионным войсковым соединением, готовым к отражению атаки, находился именно там, в Чанчуне.
После посадки "Дугласа" наша группа под аркой обнаженных мечей камикадзе прошла в сопровождении японских офицеров в помещение штаба и в случае неприятия ультиматума советская миссия в соответствии с мрачным сценарием японцев должна была завершиться ликвидацией всего нашего дипломатического десанта с завершающим массовым "харакири" всего круга ее исполнителей, с последующим выражением дежурного сожаления от властей.
Однако Артеменко, в процессе тяжелого диалога с Ямадой удалось переломить ситуацию в нашу пользу, использовав мощные как реальные, так и нереальные аргументы. Реальным было приближение не оставляющей времени на промедление армады наших бомбардировщиков, весомо поддерживающих жесткие требования ультиматума, а нереальность вытекала из несанционированной руководством реплики, прозвучавшей из уст Артеменко: "Не вынуждайте совершать подобного Хиросиме и Нагасаки", которую впоследствии подхватила японская и китайская печать, дав понять всем, что следующими жертвами атомной атаки, в случае отказа от капитуляции, русский обещал сделать Чанчунь и Мукден, что стало первым за всю историю прецендентом способного поставить на колени любую страну мира ядерного шантажа.
" Волею судьбы я соглашаюсь на капитуляцию!" - выхватив свой самурайский меч, воскликнул генерал Ямада, после чего, в знак поражения, передал его Артеменко. Однако, сохраняя статус почетной капитуляции японцев, полковник Артеменко личное оружие генерала не принял.
" Советские офицеры личное оружие у противника берут только на поле битвы." - так среагировал он на этот великий и трагический жест командующего все еще грозной, на многое способной армии.
Завершилась война и полковник Артеменко был направлен командованием в Хабаровск, а оттуда советником в Китай к Дэн Сяопину, одному из самых громких руководителей этой страны в ее важный переломный период. А потом была работа в Чите и значимость ее определяется уже хотя бы тем фактом, что одна из улиц этого сибирского города еще при жизни Ивана Тимофеевича Артеменко названа его именем.
Подделка документов, способствующая развитию карьеры этого неоднозначного человека, стала предметом рассмотрения суда офицерской чести в декабре 1953 года, с мирным увольнением полковника Артеменко в запас. Звания, орденов и льгот лишать не стали - лишь в партийную карточку влепили строгача.
Однако, смеем ли мы судить подлинного героя, вошедшего в Историю и спасшего миллионы человеческих жизней за ворох каких-то липовых, оставшихся в далеком прошлом, бумаг?
Последние сорок лет своей большой, отданной любимой родине жизни отставной полковник Артеменко прожил в городе Харькове, до сегодняшнего дня в полной мере не оценившем его уникальные заслуги перед миром и отечеством.
К:Википедия:Страницы на КУЛ (тип: не указан)
| Иван Тимофеевич Артёменко | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Дата смерти | |
| Принадлежность |
СССР СССР |
| Годы службы | |
| Звание | |
| Награды и премии | |
| В отставке |
начальник цеха на заводе |
Иван Тимофеевич Артёменко (1910-1997) - советский офицер, сыгравший роль в окончании Второй Мировой войны истребованием и принятием капитуляции Квантунской армии .
Биография и военная карьера
Награды
и ряд других наград
Напишите отзыв о статье "Артёменко, Иван Тимофеевич"
Примечания
Ссылки
- Сергей Медведев. . Газета «Красная звезда » (18 августа 2010). Проверено 26 апреля 2016.
Отрывок, характеризующий Артёменко, Иван Тимофеевич
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.
Растопчин, ни слова не отвечая, встал и быстрыми шагами направился в свою роскошную светлую гостиную, подошел к двери балкона, взялся за ручку, оставил ее и перешел к окну, из которого виднее была вся толпа. Высокий малый стоял в передних рядах и с строгим лицом, размахивая рукой, говорил что то. Окровавленный кузнец с мрачным видом стоял подле него. Сквозь закрытые окна слышен был гул голосов.
– Готов экипаж? – сказал Растопчин, отходя от окна.
– Готов, ваше сиятельство, – сказал адъютант.
Растопчин опять подошел к двери балкона.
– Да чего они хотят? – спросил он у полицеймейстера.
– Ваше сиятельство, они говорят, что собрались идти на французов по вашему приказанью, про измену что то кричали. Но буйная толпа, ваше сиятельство. Я насилу уехал. Ваше сиятельство, осмелюсь предложить…
– Извольте идти, я без вас знаю, что делать, – сердито крикнул Растопчин. Он стоял у двери балкона, глядя на толпу. «Вот что они сделали с Россией! Вот что они сделали со мной!» – думал Растопчин, чувствуя поднимающийся в своей душе неудержимый гнев против кого то того, кому можно было приписать причину всего случившегося. Как это часто бывает с горячими людьми, гнев уже владел им, но он искал еще для него предмета. «La voila la populace, la lie du peuple, – думал он, глядя на толпу, – la plebe qu"ils ont soulevee par leur sottise. Il leur faut une victime, [„Вот он, народец, эти подонки народонаселения, плебеи, которых они подняли своею глупостью! Им нужна жертва“.] – пришло ему в голову, глядя на размахивающего рукой высокого малого. И по тому самому это пришло ему в голову, что ему самому нужна была эта жертва, этот предмет для своего гнева.
– Готов экипаж? – в другой раз спросил он.
– Готов, ваше сиятельство. Что прикажете насчет Верещагина? Он ждет у крыльца, – отвечал адъютант.
– А! – вскрикнул Растопчин, как пораженный каким то неожиданным воспоминанием.
И, быстро отворив дверь, он вышел решительными шагами на балкон. Говор вдруг умолк, шапки и картузы снялись, и все глаза поднялись к вышедшему графу.
– Здравствуйте, ребята! – сказал граф быстро и громко. – Спасибо, что пришли. Я сейчас выйду к вам, но прежде всего нам надо управиться с злодеем. Нам надо наказать злодея, от которого погибла Москва. Подождите меня! – И граф так же быстро вернулся в покои, крепко хлопнув дверью.
По толпе пробежал одобрительный ропот удовольствия. «Он, значит, злодеев управит усех! А ты говоришь француз… он тебе всю дистанцию развяжет!» – говорили люди, как будто упрекая друг друга в своем маловерии.
Через несколько минут из парадных дверей поспешно вышел офицер, приказал что то, и драгуны вытянулись. Толпа от балкона жадно подвинулась к крыльцу. Выйдя гневно быстрыми шагами на крыльцо, Растопчин поспешно оглянулся вокруг себя, как бы отыскивая кого то.
– Где он? – сказал граф, и в ту же минуту, как он сказал это, он увидал из за угла дома выходившего между, двух драгун молодого человека с длинной тонкой шеей, с до половины выбритой и заросшей головой. Молодой человек этот был одет в когда то щегольской, крытый синим сукном, потертый лисий тулупчик и в грязные посконные арестантские шаровары, засунутые в нечищеные, стоптанные тонкие сапоги. На тонких, слабых ногах тяжело висели кандалы, затруднявшие нерешительную походку молодого человека.
Важную личную роль в окончанием Второй мировой войны сыграл наш земляк, руководитель советских парламентариев японского командования Иван Тимофеевич Артеменко. Он родился в 1910 году в селе Буда-Орловская. Детство прошло в других краях, но в голодный 1922 семья вернулась в родное село. После окончания семилетки поступил учиться в Черкасской дорожно-строительной профшколу. Позже была работа на шахтах Донбасса, Криворожский металлургический институт и Днепропетровский институт инженеров железнодорожного транспорта.
Осенью 1932 Ивана Артеменко был зачислен в 6-го Краснознаменного железнодорожного полка. Летом 1938 капитана Артеменко назначили начальником отделения штаба вновь сформированной армии, расположенной в Житомире. Перед самой войной он окончил оперативно-штабной факультет Военной академии имени Фрунзе. Во времена войны пришлось воевать на родной Черкасщине. В оборонительных боях за Днепр он получил 17 осколочных и 2 пулевых ранения, тяжелую контузию. В ноябре 1943 года строил переправу через Днепр в районе села Свидивок. Фронтовые пути Ивана Артеменко пролегали под Корсунем и Кишиневом, в Румынии и Венгрии. А в Чехословакии он встретил День Победы.
9 августа 1945 советские войска начали боевые действия против Квантунской армии Японии, которая на тот момент имела почти миллион солдат, 1900 самолетов, 1155 танков, 626 орудий, флотилию из 25 кораблей, мощную бактериологическое оружие. Западные аналитики прогнозировали, что боевые действия растянутся на несколько лет. Но 17 августа главнокомандующий советских войск на Дальнем Востоке маршал Василевский обратился по радио к командованию Квантунской армии с категорическим требованием прекратить огонь, сложить оружие и сдаться в плен. Немедленно вылетела Парламентерская миссия, которую возглавлял полковник Иван Артеменко. Их самолет сопровождали 9 истребителей. Проявив недюжинное мужество и дипломатические способности, Иван Тимофеевич заставил генерала Императорских вооруженных сил Японии Оцудзо Амаду согласиться на капитуляцию. 19 августа 1945 в 14.00 был подписан акт о безоговорочной капитуляции японской армии в Маньчжурии.
Ивана Артеменко представили к званию Героя Советского Союза. Но Сталина разозлило, что Иван Тимофеевич угрожал японцам атомной бомбой, которой Советский Союз еще не имел, поэтому написал на наградном листе: "Дать низкую награду, чтобы запомнил, когда в дипломатии можно сказать" Да! ". Поэтому при капитуляции Квантунской армии Иван Артеменко получил орден Кутузова II степени.
После демобилизации Иван Артеменко работал на Харьковщине: начальником МТС, начальником цеха, начальником отдела технического контроля завода железобетонных конструкций, главным энергетиком, у 1970-80 годах - в научно-исследовательском институте, на подшипниковом заводе. Автор книги "От первого до последнего дня".
А вот если вам нужно качественное второе высшее образование , тогда советую вам посетить сайт tambov.i-institute.org на котором вы найдете много интересной информации.
Стремительное наступление советско-монгольских войск через безводные пустыни и горы Большого Хингана, которые считались неприступными, форсирование крупных рок, преодоление укрепленных районов в лесах и болотах Северо-Восточной Маньчжурии, выход на Маньчжурскую равнину поставили японское командование перед фактом военного поражения Квантунской армии.
17 августа во второй половине дня главнокомандующий Квантунской армией генерал О. Ямада обратился к Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому с предложением начать переговоры о прекращении военных действий. В заявлении штаба Квантунской армии, переданном по токийскому радио, говорилось: «Для того чтобы достичь быстрейшей реализации приказа о прекращении военных действий, мы, командование Квантунской армии, сегодня утром издали приказ, чтобы самолеты с нашими представителями были направлены 17 августа между 10 и 14 часами (по токийскому времени) в следующие города: Муданьцзян, Мишань, Мулин (Бамянтун)... для установления контакта с командованием Красной Армии. Штаб Квантунской армии желает, чтобы эта мера не вызвала каких-либо недоразумений» {646} .
Одновременно генерал Ямада уведомил советское командование, что он отдал войскам Квантунской армии приказ о немедленном прекращении боевых действий и сдаче оружия. В тот же день в расположение войск 1-го Дальневосточного фронта с японского самолета было сброшено два вымпела с просьбой штаба 1-го японского фронта прекратить военные действия. Однако на практике эти заявления и распоряжения были по-прежнему декларативными. Командование Квантунской армии не скупилось на них, тогда как японские войска на многих участках фронта все еще продолжали оказывать сопротивление. В плен сдавались преимущественно части армии Маньчжоу-Го.
В этих условиях Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке 17 августа передал главнокомандующему Квантунской армией радиограмму следующего содержания: «Штаб японской Квантунской армии обратился по радио к штабу советских войск на Дальнем Востоке с предложением прекратить военные действия, причем ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии. В то же время японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю командующему Квантунской армией с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен. Указанный срок дается для того, чтобы штаб Квантунской армии мог довести приказ о прекращении сопротивления и сдаче в плен до всех своих войск. Как только японские войска начнут сдавать оружие, советские войска прекратят боевые действия» {647} .
Утром 18 августа генерал Ямада в ответе по радио Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому выразил готовность выполнить все условия капитуляции. В тот же день советские радиостанции перехватили радиограмму из Чанчуня, в которой говорилось:
«1. Квантунская армия, выполнив до конца свой долг, вынуждена капитулировать. 2. Всем войскам немедленно прекратить военные действия и оставаться в тех районах, где они находятся теперь. 3. Войскам, находящимся в соприкосновении с советскими войсками, сдавать оружие по указанию советского командования. 4. Какие бы то ни было разрушения строго запрещаю.
Командующий Квантунской армией» {648} .
Действительно, 18 августа на многих участках фронта японские войска стали сдаваться в плен. Однако в ряде мест, например в Хутоуском укрепленном районе, враг отверг предъявленный ультиматум, а парламентер из числа пленных был зарублен японским офицером. Гарнизон укрепрайона продолжал сопротивление.
В связи с этим командующий Забайкальским фронтом с согласия Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке направил в Чанчунь к главнокомандующему Квантунской армией специальную миссию во главе с особоуполпомоченным - начальником отдела оперативного управления полковником И. Т. Артеменко. Ему предстояло выполнить довольно сложную и ответственную задачу, требовавшую дипломатического опыта. Основная цель миссии состояла в том, чтобы генерал Ямада принял все требования советского командования и подписал акт о безоговорочной капитуляции. Ямада был весьма опытным не только в военных, но и в дипломатических вопросах. Поэтому от поведения и выдержки главы миссии в момент переговоров, особенно при вручении ультиматума, зависело многое.
Кроме того, полковник Артеменко должен был настоять на том, чтобы правительство Маньчжоу-Го по радио разъяснило населению, что японские войска капитулировали, сдаются в плен, а Советская Армия никаких иных целей не преследует, кроме освобождения населения Маньчжурии от японского ига.
Самолет с парламентерской группой на борту в сопровождении истребителей поднялся в воздух и взял курс на Чанчунь, а командующий Забайкальским фронтом передал на имя генерала Ямады по радио телеграмму следующего содержания: «Сегодня 19 августа в 8.00 парламентерская группа в составе пяти офицеров и шести рядовых, возглавляемая уполномоченным командующего Забайкальским фронтом полковником Артеменко И. Т., самолетом Си-47 в сопровождении девяти истребителей отправлена в штаб Квантунской армии с ультиматумом о безоговорочной капитуляции и прекращении сопротивления. В последний раз требую обеспечить и подтвердить гарантию на перелет. В случае нарушения международных правил вся ответственность ляжет на Вас лично» {649} .
Через два часа транспортный самолет и три истребителя совершили посадку на военном аэродроме Чанчуня. Полковник Артеменко в сопровождении офицеров направился в штаб Квантунской армии.
В случае осложнений при ведении переговоров был предусмотрен ряд экстренных мер. Условным сигналом, переданным на самолет Си-47 с помощью проводной линии, протянутой в кабинет Ямады, советский парламентер мог дать команду на высадку крупного воздушного десанта в Чанчунь или массированную бомбардировку города.
По сигналу воздушный десант численностью 500 человек, выделенный из состава 6-й гвардейской танковой армии, взял курс на Чанчунь через час после отлета парламентерской миссии. Бомбардировщики находились в воздухе, готовые к немедленным действиям. В 11 часов на тот же аэродром благополучно приземлился воздушный десант во главе с Героем Советского Союза гвардии майором П. Н. Авраменко. Он состоял из воинов 30-й гвардейской механизированной бригады. Десантные подразделения быстро и организованно заняли аэродром, создав круговую оборону.
После коротких переговоров главнокомандующий Квантунской армией генерал Ямада, видя полную бесперспективность их затягивания, в 14 часов 10 минут подписал заранее подготовленный акт о капитуляции. Вечером того же дня со здания штаба главного командования японских войск в Чанчуне был спущен японский флаг, его место занял советский.
Генерал Ямада и премьер-министр Маньчжоу-Го Чжан Цзин-хуэй были вынуждены подчиниться требованиям советского парламентера и выступили перед населением с речами по радио, в которых сообщили ему о капитуляции. Миссия Артеменко закончилась успешно.
Началось разоружение 15-тысячного гарнизона Чанчуня. До вступления в город наземных войск разоружение гарнизона и охрану важнейших объектов осуществляли подразделения десанта, составившие впоследствии ядро советского гарнизона. Военным комендантом Чанчуня был назначен генерал Ф. В. Карлов.
Чтобы ускорить разоружение капитулировавших войск, предотвратить возможные разрушения промышленных предприятий, железнодорожных станций и других важных объектов, а также не допустить вывоза материальных ценностей, в крупные города, порты и военно-морские базы были высажены воздушные десанты.
Командующий 1-м Дальневосточным фронтом также принял решение о высадке ряда воздушных десантов. Первым предполагалось высадить десант в районе Харбина. Военный совет фронта назначил особоуполномоченным в этот город заместителя начальника штаба фронта генерала Г. А. Шелахова. Он должен был вылететь с первым эшелоном десанта, чтобы предъявить харбинскому гарнизону условия капитуляции, захватить в районе Харбина наиболее важные объекты и до подхода войск 2-го Дальневосточного фронта не допустить разрушения мостов через реку Сунгари.
Утром 18 августа первый эшелон десанта численностью 120 человек был готов к отлету. Время вылета ставилось в зависимость от ответа главнокомандующего Квантунской армией на радиограмму Главнокомандующего советскими войсками на Дальнем Востоке. Тянулись долгие минуты и часы, а генерал Ямада молчал. В 17 часов маршал Мерецков приказал по телефону Шелахову: «Ответа нет. Приступайте к выполнению поставленной задачи».
Через два часа в Харбине высадился первый эшелон десанта. Шелахов встретился с группой японских генералов во главе с начальником штаба Квантунской армии генералом Хата и предъявил условия капитуляции японских войск:
«1. Во избежание бесцельного кровопролития командование советских войск предлагает прекратить сопротивление и приступить к организованной сдаче в плен, для чего через 2 часа представить данные о боевом и численном составе войск Харбинской зоны;
2. При добровольной капитуляции генералам и офицерам Квантунской армии, до особого распоряжения советского командования, разрешается иметь при себе холодное оружие и оставаться на своих квартирах;
3. Ответственность за сохранение и порядок сдачи вооружения, боеприпасов, складов, баз и другого военного имущества до подхода советских войск полностью несет японское командование;
4. До подхода советских войск поддержание надлежащего порядка в г. Харбине и его окрестностях возлагается на японские части, для чего разрешается иметь часть вооруженных подразделений во главе с японскими офицерами;
5. Важнейшие объекты в Харбине и окрестностях, как то: аэродромы, мосты на р. Сунгари, ж. д. узел, телеграф, почтовые учреждения, банки и другие важнейшие объекты подлежат занятию подразделениями десанта немедленно;
6. Для согласования вопросов, связанных с капитуляцией и разоружением всей Квантунской армии на территории Маньчжурии, начальнику штаба Квантунской армии генерал-лейтенанту Хата, японскому консулу в Харбине Миякава и другим лицам по усмотрению японского командования предлагаю в 7.00 19.8 на самолете нашего десанта отправиться на КП командующего 1-м Дальневосточным фронтом» {650} (к этому времени туда прибыл и Главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке с группой генералов и офицеров).
Утром 19 августа Хата с группой японских генералов и офицеров были доставлены на командный пункт 1-го Дальневосточного фронта, где их ждали Маршалы Советского Союза А. М. Василевский и К. А. Мерецков, Главный маршал авиации А. А. Новиков, генерал Т. Ф. Штыков и другие генералы и офицеры.
После того как условия капитуляции японцами были приняты, перед десантом встали сложные и ответственные задачи по разоружению крупной харбинской группировки и поддержанию порядка в городе и его окрестностях. Подход советских частей из-за проливных дождей задерживался, поэтому по решению командующего фронтом десантный отряд был усилен: в тот же день десантировалась другая группа численностью 158 человек, а 20 августа - еще 213. В то же утро в Харбин вошли соединения Краснознаменной Амурской военной флотилии с десантом от 15-й армии, которые приняли капитуляцию Супгарийской флотилии, а десанты - гарнизона Харбина. Вслед за 3-й японской армией началось активное разоружение 5-й армии.
Авиадесантникам Забайкальского фронта, высаженным в Шэньяне 19 августа, принадлежит решающая роль в овладении этим крупным городом. Высадка группы войск в тылу японской армии, разгромленной и капитулировавшей, но продолжавшей на отдельных участках фронта оказывать сопротивление, была весьма смелым шагом. Никто не мог поручиться за то, что фанатики, которых в японской армии было немало, не пустят в ход оружие.
В десант, который возглавил уполномоченный Военного совета начальник политотдела штаба Забайкальского фронта генерал А. Д. Притула, было отобрано 225 воинов из состава 6-й гвардейской танковой армии. Это были солдаты, сержанты и офицеры, прошедшие с боями тысячи огненных дорог, преодолевшие Большой Хинган и пустыню Гоби.
Автоматчики авиадесантного отряда свалились как снег на голову: японцы не ожидали появления советских войск. Здесь же, на Шэньянском аэродроме, был пленен «император» Маньчжоу-Го Генри Пу И. Командующий 3-м фронтом генерал Усироку представил данные о численности японских войск, дислокации частей, наличии оружия, боеприпасов. Советские представители разъехались по районам дислокации японских частей и соединений, чтобы проверить ход капитуляции и разоружения. На следующее утро полки и батальоны 3-го фронта потянулись за город в районы, указанные советским командованием.
19 августа с аналогичными целями был высажен воздушный десант в Гирине (200 человек), 22 августа Люйшуне (200 человек) и Люйда {250 человек), 23 августа - в Яньцзи (238 человек). Вслед за десантниками к этим городам подошли передовые отряды сухопутных войск.
Учитывая, что на ряде участков, например в полосе действий 25-й армии 1-го Дальневосточного фронта, японские части прекратили сопротивление, Ставка Верховного Главнокомандования приказала: «На тех участках, где японские войска складывают оружие и сдаются в плен, боевые действия прекратить» {651} .
Вечером 18 августа Маршал Советского Союза А. М. Василевский довел до войск эту директиву Ставки и потребовал от командующих фронтами организовать подвижные отряды и воздушные десанты для захвата важных городов, пунктов, баз, железнодорожных эшелонов и станций. Директива разрешала командирам дивизий и бригад самостоятельно, в пределах своих разграничительных линий, устанавливать порядок приема и разоружения войск противника.
В соответствии с этим все армии получили конкретные указания о формировании небольших, но сильных, хорошо обеспеченных боеприпасами и горючим подвижных отрядов. Они решали задачи по приему капитуляции, недопущению разрушений экономических объектов и вывоза материальных ценностей. Подвижные отряды создавались из стрелковых подразделений, посаженных на автомашины повышенной проходимости, танковых рот или батальонов, дивизионов самоходной артиллерии, истребительно-противотанковых батарей и дивизионной артиллерии на механической тяге. Связь с отрядами поддерживалась по радио и самолетами. В каждой армии было создано 3 - 7 отрядов в составе до усиленного стрелкового полка. Так, от 5-й армии на Гирин был снаряжен 850-й стрелковый полк 277-й стрелковой дивизии под командованием командира дивизии генерала С. Т. Гладышева. Такой же отряд был направлен и в Харбин.
Подвижные отряды стремительно продвигались к намеченным объектам, занимая вместе с воздушными десантами крупные города. Чтобы ускорить темпы выдвижения к конечным пунктам и главных сил армий, командующий фронтом приказал командиру 6-й гвардейской танковой армией, соединениям которой надлежало выйти на Ляодунский полуостров, после того как будут заняты Шэньян и Чанчунь, форсированным маршем достичь Люйшунь, Чжуанхэ, Фучжоу. С этой целью было решено использовать железнодорожный транспорт.
На правом крыле Забайкальского фронта калганская группировка конно-механизированной группы с 22 августа перешла к обороне на рубеже 6 км южнее Чжанбэй. Долойнорская группировка после овладения Чэндэ вышла южнее города к Великой китайской стене, приводила соединения и части в порядок после трудного перехода и принимала капитуляцию японских войск.
17-я армия к этому времени, овладев Чифыном, главными силами сосредоточилась в районе Пинцюань, Линьюань, выдвинув на побережье Ляодунского залива сильные разведывательные отряды.
53-я армия, выполнив поставленные задачи, к исходу 26 августа вышла на рубеж рек Лаохахэ, Ляохэ соединениями 49-го стрелкового корпуса на участке Синьмяо, 57-м стрелковым корпусом достигла Кайлу и 18-м гвардейским стрелковым корпусом - Тунляо. Дальнейшее продвижение армии на юг было приостановлено в связи с выполнением войсками фронта задач по разоружению противника.
39-я армия после 20 августа продвигалась в намеченные районы как своим ходом, так и по железной дороге, не встречая сопротивления. Выполнив задачу, войска армии разоружали капитулировавшие японские части и соединения.
36-я армия, получив после 20 августа приказ о разоружении японских войск в районах Сыпина, Гунчжулина и Чанчуня, выдвигалась туда до Чжаланьтуня своим ходом, а далее - по железной дорого. 25 августа 86-м стрелковым корпусом армия вышла к Чанчуню, соединениями 2-го стрелкового корпуса к 26 августа - в Сыпин и Гунчжулин, частью сил несла охрану железной дороги на участке Харбин - Турчихп.
Однако если в полосе действий войск Забайкальского фронта японские части и соединения прекращали сопротивление и безоговорочно капитулировали, то войскам 1-го Дальневосточного фронта в точение многих дней пришлось вести ожесточенные бои с отдельными гарнизонами укрепленных районов, группами и отрядами, укрывшимися в горах. Только 22 августа после мощной артиллерийской и авиационной подготовки подразделениям 109-го укрепленного района удалось штурмом овладеть Хутоуским узлом сопротивления, а японский гарнизон численностью до 3 тыс. солдат и офицеров почти полностью был истреблен.
Еще более упорное сопротивление советским войскам пришлось преодолеть при ликвидации Дуннинского укрепленного района. Для уничтожения его долговременных сооружений привлекались 223-я отдельная гаубичная артиллерийская бригада большой мощности, 34-й и 100-й отдельные артиллерийские дивизионы особой мощности. Кроме того, до двух дивизий бомбардировочной авиации периодически наносили удары по опорным пунктам. При таком усилении штурмовые отряды частей 106-го укрепленного района вели планомерную и последовательную атаку опорных пунктов и узлов обороны противника, и к 26 августа остатки гарнизона Дуннинского укрепленного района были вынуждены сдаться. К этому времени капитулировали и последние опорные пункты противника в Шиминцзяском узле сопротивления, где сдались в плен 901 солдат и офицер.
Таким образом, даже после объявления Японией капитуляции и приказа главнокомандующего Ямады войскам Квантунской армии сложить оружие Советские Вооруженные Силы вели боевые действия против гарнизонов отдельных укрепленных районов и отрядов, укрывшихся в горах и тайге. Ликвидация некоторых японских отрядов, отказавшихся капитулировать, велась и после подписания Японией акта о капитуляции. В Маньчжурии, Северной Корее, на Сахалине и Курильских островах соединения советских войск и Тихоокеанский флот взяли в плен большое число солдат и офицеров противника, захватили трофеи, что видно из таблицы 12.
В результате стратегической операции трех фронтов, флота и Военно-Воздушных Сил, спланированной Ставкой ВГК, советские войска на Дальнем Востоке нанесли решительное поражение Квантунской армии. После разгрома одной из крупных стратегических группировок сухопутных сил Японии на материке, с наличием и использованием которой связывались надежды японского милитаризма на затяжную войну против США, Англии и Китая, правительство Японии было вынуждено капитулировать. Большую роль в этом сыграла потеря промышленной базы империи, основы се военно-экономического потенциала - Маньчжурии. С капитуляцией Квантунской армии была ликвидирована угроза нападения империалистической Японии на Советский Союз и Монгольскую Народную Республику, существовавшая на протяжении многих лет.
Таблица 12. Количество пленных, основных видов вооружения и боевой техники, взятых войсками трех фронтов {652}
